Калигула. Тень величия

Во дворце Лепид нашел Кассия Херею и поросил его отыскать Ирода Агриппу, а сам прошел в покои к Ливилле. Девушки там не оказалось, она недавно уехала на прогулку вместе с Домицией Лепидой Младшей и маленьким сыном Агриппины. Сама мать в это время прохлаждалась в купальне.

В ароматной воде, усыпанной лепестками роз, Агриппина нежилась в ожидании, когда истечет положенное время и рабыня смоет с ее лица маску из меда и ослиного молока. Ее роскошные волосы были зачесаны назад и натерты смесью из яичных желтов. Увидев это зрелище, Эмилий расхохотался.

Дремавшая Агриппина вскочила, пытаясь разлепить веки, и злобно закричала, чтобы он убирался вон.

– Я не уйду, пока не поговорю с тобой, – сказал Лепид, сбрасывая тунику и погружаясь в теплую воду рядом с девушкой.

– Я не звала тебя, в это время мне нравится быть одной, – Агриппина оттолкнула его руки от своих коленей.

– Конечно, я понимаю. Но можешь успокоиться, эти секреты красоты мне прекрасно известны, – не удержался Эмилий от насмешки.

– Еще бы, – фыркнула Агриппина, – ты ведь сам ими пользовался долгое время, пока играл женщину.

Лепид больно ущипнул ее, но она не унималась:

– Решил вспомнить старое? Роль мужчины наскучила?

– Прекрати, если не хочешь, чтобы я ударил тебя. Когда вернется Ливилла? Агриппина пожала плечами:

– Я ей не нянька. А что, ты возжелал ее?

– Я сказал, прекрати так со мной разговаривать. Ее ласки не способны расшевелить даже мертвого. Она нужна мне по другому делу. Кстати, ты не видела Фабия Астурика?

Агрппина поднялась во весь рост. Розовые лепестки покрывали ее роскошное тело.

– Я не в настроении, Эмилий Лепид! Ты нарушаешь мой покой, задаешь глупые вопросы, даже не потрудившись поинтересоваться моими делами. Твое пренебрежение уже перешло все границы.

Она вышла из купальни, оставив после себя шлейф аромата и мокрые лепестки роз на полу. Эмилий не спеша потянулся, наслаждаясь теплом, и откинул голову на мраморный бортик. Больше всего на свете сейчас ему хотелось выспаться, а не ссориться со строптивой любовницей. Но он вздохнул, поднялся и пошел вслед за Агриппиной.

Рабыни вытерли ей тело горячей тканью, усадили в низкую катедру и мягкими движениями рук принялись смывать с волос яичные желтки и избавлять лицо от питательной маски.

– Теперь я узнаю свою красавицу, – не удержался от колкости Эмилий, стоя обнаженный в дверях. Едва последняя мокрая прядь волос Агриппины была расчесана, он велел рабыням убираться и обнял девушку. – Ты подаришь мне чуточку своего расположения? И хорошего настроения? Агриппина равнодушно пожала точеными плечиками и отвернулась:

– Так что, моя сестра уже перестала тебя интересовать? Лепид опустился перед ней на колени, погладил ей бедра.

– Моя прелестница, – прошептал он, и в его голосе послышались примирительные нотки. – Никто в Риме не может сравниться с тобой. Твоя красота способна лишить разума, я влюблен в тебя, как мальчишка. Разгладь морщинки на своем лобике, я принес добрые вести. Я собираюсь просить твоего брата о разрешении на нашу помолвку.

Агриппина быстро повернула к нему голову, ее зеленые глаза вспыхнули:

– Но ты должен пообещать мне кое-что, – быстро проговорила она.

– Я принесу любую клятву, о которой попросишь, – великодушно сказал Лепид.

– Я буду единственной женщиной в твоей жизни! И да покарает тебя гнев богов, если ты нарушишь свое обещание!

– Но я еще ничего не обещал…

– Негодяй! – ее рука, занесенная для пощечины, тут же и опустилась, Агриппина вовремя вспомнила, что он способен ударить в ответ еще сильнее. – Тогда нам не о чем разговаривать!

Она бросилась прочь из кубикулы, невзирая на собственную наготу. Эмилий рассмеялся. Ее мнение ничего не значило для него. Если он решит жениться на ней, этому ничто не сможет воспрепятствовать.

Но где же Ливилла? Ее покои до сих пор пустовали. Впрочем, несколько ассов разговорили ее рабыню, сообщившую неожиданные новости. Оказывается, Ливилла сегодня утром уехала из Рима, обманув всех, что едет в театр. Наверняка при содействии Домиции Младшей она отправилась в загородный дом своей старшей сестры и ее мужа Гая Саллюстия Пассиена Криспа, за которым так долго охотилась Агриппина.

Лепиду стало ясно, что Ливилла сбежала, и сбежала именно от него. Достать ее там было возможно, но хлопотно. Он еще стоял в раздумье у покоев Ливиллы, как вдруг его окликнул преторианец:

– Господин! Кассий Херея просил передать, что не смог выполнить твою просьбу. Ирод Агриппа покинул дворец и уехал на юг по каким-то срочным делам.

Эмилий широко открыл глаза. Надо же, какая неудача! Значит, заговор даже более опасен, чем он предполагал, если Агриппа так испугался, что решился бежать. Так же, как и Ливилла! Неужели и она замешана? Что ж, видимо, придется съездить к Пассиену Криспу и поговорить с ней там. Эти два поспешных бегства не могли быть простым совпадением.

– Эй, преторианец!

– Юлий Луп к твоим услугам, господин!

– О, мне знакомо твое имя. Это ты сопровождал меня к дому Пираллиды?

– Да, господин. Какие будут приказания? Кассий Херея велел оказать тебе всяческое содействие.

– Вели седлать лошадей и жди меня на конюшне. Нам предстоит небольшая поездка, – приказал Лепид и пошел к себе, чтобы переодеться для дальней дороги.

Он не заметил, каким злобным торжеством горели глаза Юлия Лупа. Удобный повод выполнить задание того, кого он уважает больше всех на свете! Своего бывшего префекта Невия Сертория Макрона.