Калигула. Тень величия

Успокаивать разгневанную Мессалину Фабию пришлось долго. Даже роскошный букет был безжалостно выброшен в озеро Саллюстиевых садов, где к нему сразу же устремились белоснежные лебеди в надежде на пропитание. Разочарованные, они отплывали обратно под хмурым взглядом Мессалины. Ее досада улетучилась, едва хитрый Астурик, уставший от долгих уговоров, преподнес ей футляр, где на шелковой подушечке покоилось красивое кольцо с сапфиром. И Валерия растаяла, даже не задумавшись, откуда молодой человек взял деньги на драгоценный подарок. Фабий, предвидя подобный поворот событий, забежал по пути к менсарию, которого назвал ему Макрон, взял часть денег, которые дал ему Невий Серторий, и приобрел на них украшение для своей возлюбленной. Он, в отличие от Макрона, не сомневался в благополучном исходе заговора. Ведь сама Венера, богиня любви, благоволила ему.

– О, Фабий! Я еще не видела сапфира прекрасней и крупней! – ворковала Мессалина, пристроив прелестную головку у него на плече и любуясь блеском драгоценного камня на тонком пальчике.

Астурик, слушая лепет возлюбленной, целовал ее макушку в буйных завитках черных кудрей.

– Отец сегодня уезжает по делам за город, – произнесла Мессалина, по – прежнему не отрывая взгляда от сапфира. – Мы можем вновь встретиться в моих покоях. Если, конечно, ты не будешь опаздывать на целый час. Я не намерена ждать тебя всю ночь.

– Это прекрасное стечение обстоятельств, моя милая, – ответил ей Фабий. – А что, если я приглашу тебя на ночную прогулку, в конце которой нас будет ждать интересная встреча и увлекательный рассказ?

Мессалина подняла голову и удивленно посмотрела на него.

– Ты можешь не бояться, это абсолютно безопасно, – успокоил ее Астурик, но Валерия возмущенно фыркнула. – Я устал говорить с тобой недомолвками и намеками. Мне кажется, ты достойна узнать правду.

– Какую правду? О чем ты, Фабий?

– А что, если б я сказал тебе, что мое имя не Фабий Астурик? И что я не родственник Павлу Фабию Персику? – спросил Германик, пристально глядя ей в глаза.

– И что на самом деле ты не любишь меня? – в тон ему издевательски повторила Мессалина. – Что еще ты скрываешь за своей красивой улыбкой?

– О, нет же! Как могла ты усомниться в моих чувствах к тебе?! – испуганно вскричал Гемелл. – Я боготворю тебя, моя красавица! Мое сердце навек отдано тебе! Правда совсем в другом.

– Так кто же ты? – серьезно спросила Валерия, покоренная его пылким признанием.

– Ты узнаешь все вечером. Наберись терпения.

Мессалина капризно надула губки. Германик рассмеялся и не преминул запечатлеть на них страстный поцелуй. Нежные пальчики девушки будто ненароком пробежались по его бедру, огонь вожделения пробежал по его жилам, заставив задрожать.

– Ты сводишь меня с ума, – прошептал срывающимся голосом Гемелл, гладя округлую грудь Мессалины. – Нам лучше прерваться, иначе кто-нибудь может заметить.

– Вздор! – возразила ему Валерия. – В это время в саду никого уже встретишь, тем более вон те кусты чересчур густы для постороннего взгляда.

Германик застонал и подхватил ее на руки. Когда они наконец без сил откинулись на густую траву, сад уже окутали сумерки.

– О, боги! – воскликнула Мессалина, пытаясь привести в порядок прическу. – Меня уже заждались. Отец не уедет из дома, пока я не вернусь! Но с тобой просто невозможно расстаться, – она склонилась к Гемеллу и ласково его поцеловала. – Я буду ждать тебя у заднего входа, когда начнут зажигать огни. И случится это уже весьма скоро, – обеспокоенно заметила она и устремилась прочь из сада, оставив его одного грезить о новом свидании.