Калигула. Тень величия

Мессалина в раздумье сидела перед зеркалом, наблюдая, как мелькают ловкие руки служанки, сооружающей из густых волос госпожи затейливую прическу. С утра ее преследовало ощущение смутной тревоги, она пыталась думать о приятном, о том, что совсем уже скоро она вновь увидит Фабия, но что-то не давало ей покоя. Она лихорадочно перебирала в памяти события вчерашнего вечера, свой обман, затем гнев, когда возлюбленный вновь попытался настаивать на разговоре с ее отцом. Внезапно ее пронзила мысль, а любит ли она его? Мессалина нервно провела язычком по краям губ. Огонь ее лона утолен, Астурик оказался сносным любовником, чуть – чуть практики, и он сможет доставлять ей больше удовольствия, благо, любовный пыл его поистине неиссякаем. Но стоит ли жертвовать ради него целью подняться к вершинам власти, как хочет того отец, как мечтает об этом она сама? Смирится ли Фабий с тем, что останется для нее просто любовником, а не мужем? Юноша без семьи, без должности… правда, с возможным будущим благодаря дружбе с Калигулой?

Валерия гневно прикрикнула на рабыню. Неуклюжая больно уколола ее заколкой.

Дружба с Друзиллой не привела к назначенной цели. Старшая подруга переиграла ее, добившись внимания цезаря, собственного брата. Калигула ни разу с вожделением не посмотрел на Мессалину. Она для него была пустым местом. Валерия не могла понять, почему ее красота не оказывает на него такого же воздействия, как на других мужчин. Даже происки отца, объявившего за ней огромное приданое, привлекли лишь охотников за деньгами или знатных старцев, чьи жены давно почили.

Но надежда еще остается, просто следует проявить больше настойчивости и упорства. То, что император уже озабочен поисками невесты, может сыграть ей на руку, надо почаще попадаться ему на глаза. Калигула все свободное время проводит в Большом цирке, но Мессалина ненавидит скачки и практически не появляется там, отдавая предпочтение театру. Пора менять сферу интересов! Что ж, решено! Пока тенета любви к Фабию окончательно не затянули ее, она сегодня же объяснится с ним и, возможно, оборвет эту связь. Девушка вздохнула, сердечко ее болезненно сжалось, протестуя против принятого решения. Но отступать она не намеревалась.

XXIV

Фабий Астурик с недоумением слушал, о чем говорила ему рабыня Ливиллы. Ему надо было срочно поговорить с сестрой цезаря, но словоохотливая служанка рассказала, что ее хозяйка рано утром покинула дворец. Рабыня также не преминула упомянуть, что за полчаса до прихода Астурика о ней расспрашивал Эмилий Лепид, он был очень обозлен и собирался искать ее.

До свидания с Мессалиной оставалось еще несколько часов, и Фабий устремился в дом Макрона.

Энния Невия с улыбкой встретила его в атриуме и проводила к мужу. Макрон что-то писал в таблинии.

– Вот привожу в порядок свои дела, – вместо приветствия указал он рукой на многочисленные пергаменты. – Если заговор потерпит неудачу, то, по крайней мере, мы с женой сможем бежать, имея наши деньги в целости и сохранности. Я уже распродал всю свою римскую недвижимость и все владения в провинциях, и отдал деньги на хранение нескольким аргентариям, чтобы пред бегством назвать тот город, куда они должны будут перевести мои средства.

– Весьма дальновидно, – вежливо ответил Германик. – А что будет со мной? Макрон пожал плечами.

– Ты должен быть готов ко всему, и даже к тому, что, возможно, выбраться живым тебе не удастся. Вот, возьми! – он протянул юноше один из свитков. – Тут имя менсария и сумма, которую он выдаст тебе при предъявлении этого документа. Этих денег будет достаточно, чтобы уехать из Рима как можно дальше.

– А что потом? – спросил Гемелл, вертя свиток в руках.

– А потом каждый сам за себя! – отрубил Макрон. – Я стану таким же изгнанником без имени и прошлого, как и ты. Мне надо будет позаботиться о собственной безопасности и о своей жене. Прости, но мне будет не до тебя.

Гемеллу стало не по себе, после того как его сообщник с такой легкостью откупился от него, отстранившись от остальных проблем.

– Я хотел сегодня поговорить с Ливиллой, но она сбежала. Служанка сказала, что рано утром она уехала из Рима в дом Домиции Лепиды Старшей, – сказал он.

Макрон неожиданно махнул рукой:

– И хорошо!

– Но ее рабыня разболтала эти сведения и Лепиду, который отправился вслед за ней! Эмилий подозревает нас и носом землю роет в надежде добыть доказательства.

Макрон рассмеялся.