Калининградские хроники

Перечень характеристик с пояснениями. Вещи, которые берут с собой в путешествия должны быть:

– функциональными, т.е. – нож должен резать, спальник согревать, рация – принимать/передавать, бинокль увеличивать, фонарик светить и т.д.

– стоимость каждой из этих вещей должна быть такой, чтобы потеря не нанесла ощутимого урона бюджету и настроению. Т.е. вы должны быть готовы безболезненно расстаться с любой из этих вещей, с несколькими или со всеми сразу.

Кэп расстался с рацией абсолютно безболезненно, хотя если бы инициатором расставания был кто ни будь из команды, эмоции могли быть более яркими и негативными – частную собственность и гражданскую ответственность никто не отменял. Сделал для себя вывод, точнее – ещё раз подтвердил своё убеждение: «Легко и непринуждённо можно расставаться только со своим имуществом, а, чтобы не нанести ущерб окружающим, пользоваться их имуществом нужно только по большой нужде, как можно реже, не очень долго и с двойной аккуратностью».

Вот так, в неторопливых разговорах и рутинных делах мы дошли до Балтийска, а так как на всё нужно разрешение, то запросив это разрешение у Балтиктрафика, кэп узнал, что каналы, которыми изрезан Балтийск не попадают в сферу ответственности Балтиктрафика и курируются военными. После продолжительных переговоров, Александр узнал позывной и канал радиосвязи. Добро на вход и швартовку дали без уточнения места этой самой швартовки, типа «Любое свободное место».

Любое свободное место оказалось у высокой бетонной причальной стены. Все остальные места были заняты минными тральщиками и ракетными катерами. А это было абсолютно свободным. Пришвартовались, как уже всегда, быстро и слаженно. Пейзаж, который простирался от места нашей швартовки в сторону суши, был скудно покрыт коротко подстриженной травой и щедро – асфальтовыми и бетонными дорожками. Так же деталями этого пейзажа являлись деревья, казармоподобные домики, строение, очень похожее на контрольно пропускной пункт, ограничивался этот пейзаж забором и воротами. Наши размышления о том, как мы будем попадать на «гражданку» и возвращаться обратно, если это действительно казармы и настоящий КПП, были прерваны морским пехотинцем. Он сообщил, что это действительно территория части и швартоваться здесь нельзя. Он был немного растерян и слегка запыхался, видимо ни он, ни его боевые товарищи не ожидали такого коварного несанкционированного покушения на тщательно охраняемую территорию. Яхта пришла откуда не ждали – со стороны моря.

Кэп пообещал, что как только получит уточняющую информацию, то туже мы отойдём на безопасное (для морпехов) расстояние, но совсем выходить из канала мы не собираемся и с этим придётся смириться.

Морпех радостно удалился. Минут через пять появился другой. Он был взволнован больше чем первый и запыхался, как мне показалось, тоже чуть больше. Или преодолел большую дистанцию, чем первый за то же время, или преодолел ту же дистанцию, но быстрее. В общем – усердия у второго было больше и, вероятно, это усердие мотивировалось какими -то внешними раздражителями. Передал просьбу дежурного отшвартоваться сейчас от территории части, не дожидаясь, пока нам скажут «куда».

Вяло отшвартовались. Уточнений о том, где нам можно пристроится не поступало, поэтому завели двигатель и стали двигаться против течения со скоростью течения. Т.е. зависли на месте. Появившийся третий морпех, сообщил нам информацию, что нами заинтересовался генерал, но вопрос «Что мы здесь делаем?» он задал ответственным «за всё». Есть такое состояние у военных, когда они заступают на дежурство (если как-то связаны с сушей) или на вахту (это когда от суши оторваны). И вот в этот период времени, вне зависимости от того, за что ты отвечаешь в соответствие с должностью, ты отвечаешь «за всё». Вопрос «Что они здесь делают?» не подразумевал подробного описания цели нашего визита и причин, заставивших нас покусится на целомудренность гарнизона. Ответом должно было быть чёткое и краткое описание мер по изгнанию нас, сроков и вопроса «Разрешите выполнять?».

Вероятно, это и произошло без описания мер, но с указанием срока. Срок был назначен по-военному чёткий «Прямо сейчас!». Поняв, что наше поведение отвлекает часть военных от бдения на посту и тем самым ослабляет обороноспособность западных рубежей нашей необъятной Родины, мы, как сознательно-патриотичные граждане, добавили двигателю оборотов и двинулись против течения «со скоростью почтовой черепахи».

Иногда знание «где нельзя», гораздо важнее знания того «где можно». Где нельзя – нам объяснили. Нельзя было у правой стенки канала. Можно ли у левой, было неясно. Там тоже стояли военные и одно спецсудно, к бортам которых швартоваться точно было нельзя, но можно ли в небольшие промежутки – мы не знали. Опросы показали, что неприступность левого берега никем не контролировалась или контролировалась тайно.

Уже стало смеркаться, когда Александр, наконец то, получил чёткую информацию про то «где можно»: «У левой стенки, где получится».