Каллокаин

Вместе с толпой других пассажиров мы поднялись на борт хорошо освещенного самолета, полицейские закрыли и опломбировали двери, и по шуму двигателя стало понятно, что мы оторвались от земли. Я вытащил из чемодана последний номер Химического журнала, то же сделал и Риссен, но я заметил, что он, как и я, часто откидывается на спинку кресла и явно думает о чем-то другом, а не о прочитанной статье или новости. Сам я, по крайней мере, пытался гасить собственное любопытство, когда оно заставляло меня вытягивать шею. Конечно, в кино я видел желтые поля, зеленые луга, леса, пасущихся коров и овец, видел даже их аэросъемку, то есть, строго говоря, повод для любопытства отсутствовал, но все равно мне пришлось бороться с дурацким и детским желанием, чтобы у самолета был какой-нибудь маленький глазок, в который можно было бы тайком посмотреть – не потому что я хотел шпионить, а из чисто ребяческого любопытства. Но при этом я понимал, что это опасная тенденция. Конечно, я бы не добился таких результатов в науке, если бы определенное любопытство не завело меня туда, где скрыты тайны материи. Но любопытство – это палка о двух концах, оно может быть опасным и довести до преступления. Я задумался, характерны ли подобные склонности для Риссена и как он с ними борется – если вообще борется! Да, пожалуй, он не из тех, кто борется, ему явно не хватает дисциплины. Я представил, как он сейчас сидит и без борьбы и стыда просто мечтает, чтобы самолет был целиком стеклянным…

«Весьма правдоподобная картина, – подумал я, – он именно такой». Если бы я смог использовать каллокаин для моих личных нужд…

Я дремал, когда почувствовал локтем легкий толчок. Стюард протягивал мне ужин – и об этом позаботились. Я посмотрел на часы: мы летели уже пять часов, а до цели еще было далеко, раз они не могли подождать, чтобы накормить нас по прилете. Мой расчет оказался верным: мы прибыли на место через три часа. Если бы знать не только время, но и скорость самолета, можно было бы легко определить расстояние между Химиогородом № 4 и местом, куда нас доставили, где бы оно ни располагалось. Но, к счастью, информация о скорости самолетов засекречена, чтобы шпионы не могли делать никаких географических выводов. Можно было предположить только, что скорость была очень высокой, а расстояние соответственно большим. Определить направление мы, разумеется, тоже не могли; прохлада или, по нормам химиогородов, даже холод означали лишь то, что мы находимся на большой высоте.

Наконец мы приземлились, двигатель замолк, у открывшихся дверей появился небольшой отряд полиции, который разделился для сопровождения разных пассажиров. (Все, видимо, прибыли по важным делам, всех ждали; некоторые, вероятно, как и мы, были вызваны повесткой.) Нас с Риссеном повезли по военно-полицейской ветке метро. Вагон, который заносило от скорости, примчал нас к станции под названием «Дворец Полиции». Мы догадывались, что находимся в столице. Через подземные ворота нас доставили в фойе, где обыскали и проверили багаж, после чего разместили в своеобразных камерах, простых, но более чем пригодных для ночлега.

Глава девятая

На следующее утро нас отвели завтракать в одну из столовых. Во Дворце Полиции мы, видимо, были не единственными ночными гостями – в большом зале возле столов раздачи уже толпилось порядка семидесяти бойцов обоих полов и всех возрастов, один из них кивнул нам со своего места. Это оказался Каррек собственной персоной, поглощавший кукурузную кашу в компании незнакомых нам людей. Он был много выше нас по чину, но мы очень обрадовались знакомому лицу, казалось, он тоже не имел ничего против нашей компании.

– Я запросил для нас троих аудиенцию у президента полиции, – сообщил Каррек, – и у меня есть основания полагать, что она состоится в ближайшее время. Вы должны как можно быстрее принести все необходимое оснащение.

Второпях позавтракав, я умчался за каллокаиновыми аппаратами. Необходимость в спешке, впрочем, оказалась преувеличенной. Нас троих проводили в зону ожидания, где мы провели почти час, прежде чем открылась внутренняя дверь. В очереди перед нами ждали трое, и я предполагал, что аудиенция состоится нескоро. Но нас приняли первыми.

Невысокий, ловкий и энергичный служащий, открывший дверь, подошел к Карреку и шепотом что-то сказал ему. Каррек указал на меня и Риссена, и нас троих провели в новый зал ожидания, где снова обыскали. В целом контроль безопасности здесь был намного строже, чем в нашем химиогороде, что логично, ибо жизни, которые охранялись здесь, уникальнее и ценнее, чем в прочих частях Мирового Государства. В обоих залах ожидания и в кабинете президента стоял караул с пистолетами на взводе. Наконец мы предстали перед могущественным человеком.