Камень Книга двенадцатая

— Алексей Александрович, — начал Владимир, — а можно нам сегодня после обеда в Ниццу съездить? Просто там храм реставрируют, мы бы хотели взглянуть… Да и его святейшество там постоянно бывает…

— Не имею ничего против, — кивнул я. — Машину возьмите у дворцовых. Скажите им, что я разрешил.

Батюшки посветлели лицами, но слова благодарности произнести не успели — в разговор влез Кузьмин:

— «Гелик» мой возьмёте, вот ключи. — Он кинул связку Владимиру. — Мою машину лягушатники уже знают и с проверками лезть не будут. И ещё, мужчины, будет к вам огромная просьба: после посещения храма и общения с его святейшеством устройте себе променад по Английской набережной. — Ванюша хмыкнул. — Погуляйте, развейтесь, в каком-нибудь модном ресторанчике предайтесь греху чревоугодия… Короче, можете гулять хоть до утра! Но завтра… — Колдун опять хмыкнул. — Снова в бой!

Батюшки вежливо поблагодарили Кузьмина и пообещали выполнить все его предписания, и только они собрались уходить, как Владимир, видимо, что-то для себя решив, вновь обратился ко мне:

— Алексей Александрович, при всём уважении, но это ведь не была учебная атака? Вы же нас… допрашивали?

Да, не зря у церковных колдунов в лидерах обосновался Владимир Смирнов, ой не зря! Соображает, подлец! И Ванюша Кузьмин к нему вроде как нормально относится, что само по себе говорит очень и очень о многом. Что ж…

— Допрашивал, — улыбнулся я. — Как говорится, ничего личного, просто бизнес, батюшка. Мне нужна была объективная картина произошедшего, а не ваши домыслы с фантазиями. Чтобы вас успокоить… — Я вздохнул. — Вернее, чтобы вам не было так обидно, сообщаю, что в первую очередь такими аморальными методами я воспользовался для скорости дознания и необходимости получения информации ещё и у японца с индийцами. А во вторую очередь… Короче, есть проблемы, но в эти проблемы я вас пока посвящать не хочу. Такое объяснение вам подойдёт, господа?

— Алексей Александрович, — Владимир поклонился, — вы не обязаны перед нами отчитываться, скорее, наоборот… Особенно в свете недавних московских событий… Просто мне подумалось, что нам с Василием всё-таки не стоит расслабляться до такой степени, какой хочет от нас уважаемый Иван Олегович, и имеет смысл сразу после вечерней службы в храме вернуться в Монако.

Решено: после возвращения на любимую родину пристрою Владимира к нормальному делу с хорошими финансовыми перспективами. Должность простого охранника, хоть и с уникальными навыками, для батюшки точно не подходит. А там и остальных церковных колдунов и их детей «на вшивость» протестирую…

— Вы Испанию хорошо помните? — спросил я, на что Владимир кивнул. — А круг? — Вновь кивок. — А Ницца гораздо ближе к Монако, чем Испания, и до вас я точно дотянусь

. Вот и отдыхайте спокойно, не забывая о том, что вы мне для круга, если в нём возникнет необходимость, нужны бодрые, свежие и полные сил. Договорились?

— Договорились, Алексей Александрович.

— С батюшкой Василием вы информацией о своих похождениях в Испании уже поделились? Как и о наших с вами и Иваном Олеговичем последующих выводах?

— Конечно, — кивнул Владимир. — С меня же подписку о неразглашении никто не брал, да и Василию всё это… в силу специфики работы знать необходимо.

— Вы всё правильно сделали, — махнул я рукой. — Это наше с Иваном Олеговичем упущение, что мы забыли и сами с батюшкой Василием инструктаж не провели. Ладно, у вас всё?

— Да, Алексей Александрович.

— Тогда не смею задерживать, господа… — Я проводил глазами церковных колдунов и повернулся к Кузьмину: — Иван Олегович, а не прогуляться ли нам до марины? Подышать, так сказать, свежим утренним воздухом?

— С большим нашим удовольствием, Ляксей Ляксандрович…

Уже на Золотой площади, помня про включённую глушилку, я без опасений обратился к колдуну:

— Рассказывай давай, что во сне видел.

Ванюша нахмурился.

— Херню я всякую видел, царевич, а когда в ужасе проснулся, первым делом подумал, что это у меня на фоне католической угрозы уже крыша начинает ехать…

Как выяснилось, наши с Ванюшей так называемые сны различались, и различались очень серьёзно, так что ни о каком наведённом мною на Кузьмина кошмаре говорить не приходилось.

— Сначала я летал в каком-то вязком сумраке с ощущением полной беспомощности, — описывал свои чувства он. — Ещё противный такой взгляд предательский в спину был. Потом я заметил какую-то лежащую фигуру внизу, вокруг которой стали появляться монахи.

— Монахи? — решил переспросить я.

— Монахи, — кивнул Ванюша. — Они были в рясах с капюшонами.

— Ясно. Продолжай.