Камера

Вернувшись к камере номер шесть, Наджент принялся отдавать приказы. В камеру ступили четверо охранников и начали собирать имущество Кэйхолла: книги, пишущую машинку, вентилятор, телевизор, жалкую одежду, туалетные принадлежности. Касаясь вещей так, будто все они заражены губительным вирусом, мужчины переносили их в «комнату передержки». Матрас вместе с постельным бельем был скатан в рулон, который брезгливо потащил по полу один из охранников.

Неожиданный всплеск активности вызвал у заключенных пристальный, смешанный с чувством скорби интерес. Тесные камеры служили им каким-никаким, но убежищем, чем-то напоминающим панцирь черепахи; видеть, как панцирь этот безжалостно крушат, им было больно. «То же самое ждет и меня», — думал каждый. Жуткая реальность обескураживала: грохот тяжелых ботинок, отрывистые, лишенные человеческих интонаций голоса. На хлопнувшую в отдалении дверь неделю назад никто не обратил бы внимания, сейчас же этот безобидный в общем-то стук звучал как удар топора по плахе.

Переноска пожитков Сэма не отняла у подчиненных Наджента много времени. Обустраивать новое жилье Кэйхоллу предоставили самому.

Ни один из восьми членов зондеркоманды не имел со Скамьей ничего общего. В оставленных Найфехом маловразумительных инструкциях полковник вычитал, что группа по исполнению приговора должна состоять из лиц, абсолютно незнакомых осужденному на казнь. Подбирать их следовало в соседних зонах Парчмана. Добровольцами вызвались тридцать один человек. Из них Наджент облек доверием только лучших.

— Ничего не осталось? — строго спросил он у проходившего мимо парня в униформе.

— Нет, сэр.

— Отлично. Займись своим хозяйством, Сэм.

— Благодарю, мой генерал!

Полковник кивнул, и решетка двери перекрыла проем в «комнату передержки». Наджент взялся обеими руками за стальные прутья.

— Слушай внимательно, Сэм. — Кэйхолл с подчеркнутым безразличием уставился в потолок. — Появится какая-то нужда — мы рядом. Здесь наблюдать за тобой легче. Могу я сейчас для тебя что-то сделать?

Вопрос остался без ответа.

— Вот и хорошо. — Наджент оглянулся на помощников. — Пошли.

Дверь в коридоре распахнулась, и девять мужчин двинулись в отсек «А».

— Эй, Наджент! — прозвучал за их спинами голос разъяренного Сэма. — А браслеты?

Полковник замер.

— Болван! Ты не можешь оставить меня в наручниках!

В коридоре послышался довольный гогот.

Стиснув зубы, Наджент вытащил из кармана связку ключей и зашагал назад.

— Поворачивайся, — процедил он сквозь зубы, подойдя к решетке.

— Безмозглый ты сукин сын! — с ухмылкой бросил Кэйхолл в лицо, которое находилось на расстоянии менее полуметра от него.

Гогот стал громче.

— И такому придурку поручили командовать экзекуцией! Смотри не задохнись сам!

— Пусть это тебя не беспокоит. Спиной ко мне!

Кто-то из сидельцев, скорее всего Хэнк Хеншоу, а может быть, и Гарри Скотт, истошно завопил:

— Барни Гугл![24]

Издевательский возглас был немедленно подхвачен:

— Барни Гугл! Барни Гугл! Барни Гугл!

— Молчать!

— Барни Гугл! Барни Гугл!

— Требую тишины!

Сэм наконец сунул в прорезь руки. Наджент снял стальные браслеты и стремительным шагом двинулся по коридору.

— Барни Гугл! Барни Гугл! Барни Гугл! — нараспев тянули сидельцы до тех пор, пока дверь в отсек «А» с грохотом не закрылась.

Через мгновение злорадное ржание стихло.

Смерив долгим взглядом двух находившихся в проходе охранников, Кэйхолл начал раскладывать свои пожитки. Воткнул в тройник электрической розетки штепсели вентилятора и телевизора, аккуратно, как если бы собирался ими пользоваться, поставил на полку книги, проверил, есть ли вода в туалетном бачке. Затем он опустился на койку, с сожалением провел ладонью по разорванной простыне.

«Комната передержки» стала четвертым местом его обитания на Скамье и, без сомнения, уже последним. Минут пять Сэм размышлял о первых двух, вернее, даже о втором, в отсеке «Б», по соседству с Бастером Моуком. Несколько лет назад за Бастером пришли, чтобы перевести его сюда, в «передержку». Охрана не спускала здесь с него глаз — не дай Бог, осужденный перед самой казнью наложит на себя руки! Когда Моука уводили, Сэм плакал.

Все, кто обитал до Кэйхолла в «комнате передержки», неизбежно попадали и в соседнюю. А оттуда уже был только один выход.

* * *

Ступив в величественный вестибюль Капитолия, Гарнер Гудмэн назвал миловидной женщине за столиком свое имя, сдержанно посетовал на жару и попросил известить губернатора о том, что готов к разговору. Ответить даме помешал звонок телефона. С гримасой легкой досады на лице она выслушала звонившего, положила трубку и вздохнула:

— Ну и ну.

— Простите? — невинно переспросил Гарнер.

— В связи с предстоящей казнью вашего клиента телефоны губернатора не выдерживают нагрузки.

— Да, дело довольно громкое. Похоже, жители штата Миссисипи обеими руками за смертную казнь.

— Только не этот. — Дама кивнула на телефон и начала заполнять розовый бланк. — Подавляющее большинство наших абонентов категорически против.

— Неужели? Поразительно.

— Извините. Я сообщу мисс Старк о вашем приходе.

— Спасибо.