Камера

Сэм отстранил внучку, всмотрелся в ее лицо.

— Красавица, вся в мать, — хрипло произнес он.

Глаза его стали влажными. Прикусив нижнюю губу, чтобы не расплакаться, Кармен с трудом улыбнулась.

— Спасибо, что решила проведать. Прости за не совсем подобающий вид.

— Ты выглядишь просто замечательно.

— Не начинай врать, Кармен, — вступил Адам. — И хватит лить слезы — обоим, иначе промочите ноги.

— Садись, садись. — Подвинув ей стул, Кэйхолл опустился на соседний.

— Сначала покончим с делами, Сэм, — уперся ладонями в стол Адам. — Апелляционный суд отклонил сегодня утром наше ходатайство. Пора вспахивать другое поле.

— Твой братец — истинный стряпчий, Кармен. Каждое утро приносит мне одну и ту же новость.

— Естественно, — откликнулся Адам. — Ты сам связал мне руки.

— Как мать? — обратился Сэм к внучке.

— На здоровье пока не жалуется.

— Передай ей привет от меня. Она всегда была славной девочкой.

— Передам, Сэм, непременно.

— О Ли что-нибудь слышно? — Вопрос явно адресовался Адаму.

— Нет. Хочешь ее увидеть?

— Хочу. Но если она не сможет, я не обижусь.

— Попробую разузнать.

Последние два звонка Фелпсу оказались безрезультатными, а бросаться на поиски тетки самому у Адама не было времени.

Сэм склонил голову к плечу Кармен.

— Брат говорил, ты изучаешь психологию?

— Да. Заканчиваю университет в Беркли. Я…

Беседу прервал громкий стук в дверь. Приоткрыв ее, Адам увидел взволнованное лицо Лукаса Манна.

— Извините, — бросил Адам и вышел в коридор. — Что случилось?

— Вас разыскивает Гарнер Гудмэн, — почему-то шепотом произнес Манн. — Требует, чтобы вы немедленно отправлялись в Джексон.

— Зачем? В чем дело?

— Похоже, одна из петиций попала в цель.

У Адама перехватило дыхание.

— Какая именно?

— Флинн Слэттери хочет обсудить проблему расстройства рассудка. Слушание назначено на пять вечера. Я могу быть свидетелем обвинения.

Адам прикрыл глаза, уперся головой в стену. Он с бешеной скоростью перебирал в уме возможные варианты.

— Пять вечера. Но — Слэттери?

— В это просто не верится. Адам, вам нельзя медлить.

— Да. Где-нибудь здесь есть телефон?

— Там. — Лукас кивнул на дверь за спиной Адама. — И еще. Мое дело, конечно, сторона, но на вашем месте я бы ничего не сообщал пока Сэму. Неизвестно, чем все кончится. Лучше не тешить его несбыточными надеждами. Подождите результатов слушания.

— Вы правы, Лукас. Спасибо.

— До встречи в Джексоне!

Адам вернулся в «гостиную», где разговор плавно перетек в русло повседневных мелочей жизни на западном побережье.

— Так, чепуха, — ответил он на вопросительный взгляд Сэма и, сняв телефонную трубку, начал набирать номер. — Гарнер? Это Адам. Объяснись.

— Срочно сюда, мой мальчик. Думаю, лед тронулся. — Голос Гудмэна звучал на удивление спокойно.

— Слушаю тебя.

Сэм пустился в воспоминания о своей первой и единственной поездке в Сан-Франциско, которую он совершил лет сорок назад.

— Во-первых, — начал Гарнер, — с тобой желает переговорить губернатор. Чувствуется, ему не дает покоя совесть, разбуженная нашей горячей линией. Но еще важнее то, что Слэттери со всей серьезностью отнесся к твоему протесту. Я беседовал с ним минут тридцать назад, судья места себе не находил. К сожалению, мне достичь прогресса не удалось. На пять вечера назначено слушание. Я связался с доктором Суинном, его самолет приземлится в Джексоне в половине четвертого.

— Еду.

— Встретимся у приемной губернатора.

Адам положил трубку.

— Где-то застрял ответ на последнюю апелляцию, — пояснил он Сэму. — Мне необходимо в Джексон.

— К чему спешить? — Вопрос прозвучал так, будто Кэйхолла ждали годы счастливой и долгой жизни.

— Спешить? И ты еще говоришь о спешке? Сейчас понедельник, Сэм, десять утра. На то, что свершится чудо, мы можем надеяться еще только тридцать два часа.

— Никакого чуда не будет, Адам. — Он осторожно взял Кармен за руку. — Не стоит тешить себя иллюзиями, дорогая.

— Но может…

— Нет. Время мое пришло, и я готов. Не хочу, чтобы ты грустила, когда все закончится.

— Нам пора, Сэм, — коснулся его плеча Адам. — Я вернусь либо ближе к ночи, либо завтра утром.

Поднявшись, Кармен поцеловала Кэйхолла в щеку.

— Мое сердце остается с тобой, Сэм, — прошептала она деду.

Тот встал, шагнул к столу.

— Береги себя, детка. Учись, старайся не грустить и не думай обо мне плохо, о'кей? Помни о причинах и следствиях. В своих бедах виноват лишь я один. Думаю, там мне будет лучше, чем здесь.

Кармен прижала на мгновение голову к груди Сэма и вышла из «гостиной». Глаза ее были полны слез.

Глава 46