Камера

— Подготовь отказ. И поторопись, у меня очень мало времени. Пусть обращаются в апелляционный суд, с нас хватит.

На лице Джефферсона отразилось беспокойство. Медленно, с расстановкой он проговорил:

— По-моему, вам лучше взглянуть.

— Оставь, Брейк. В чем дело?

— Его требования могут оказаться обоснованными.

Слэттери нетерпеливо повел плечами:

— Вот как? Ты не шутишь? У меня через полчаса процесс, присяжные ждут.

На последнем курсе юридического колледжа в Эмори Джефферсон считался самым перспективным выпускником. Флинн Слэттери доверял своему референту безгранично.

— Адвокат Сэма уверяет, что казнь необходимо отменить, поскольку его клиент недееспособен. По законам штата это достаточное основание.

— Всем давно известно, что Кэйхолл — умалишенный.

— Есть эксперт-психоаналитик, готовый подтвердить мнение защиты. Игнорировать его точку зрения мы не можем.

— О чем это ты?

— Смотрите. — Джефферсон раскрыл папку.

— Ну-ну. — Кончиками пальцев его честь осторожно помассировал лоб. — Садись.

* * *

— Осталось всего несколько миль, — ободряюще заметил Адам, нажимая на педаль газа. — Как ты?

За всю дорогу до Парчмана Кармен не произнесла и десятка слов. Штат Миссисипи поразил ее причудливо изрезанными рукавами Дельты, бескрайними полями хлопка, лепившимися друг к дружке вдоль ленты автострады убогими хижинами сезонных рабочих.

— Немного не по себе, — призналась она.

В пути Адам расспрашивал сестру о Беркли, о том, что предстоит ей по окончании учебы. Ни мать с отцом, ни Сэм в его лаконичных фразах не фигурировали.

— Дед тоже нервничает.

— Слушай, Адам, тут любой потерял бы голову. Мчаться на дикой скорости к человеку, которого вот-вот должны казнить. Каково, а?

Он положил правую руку на колено сестры.

— Не переживай, девочка. Ты поступаешь правильно.

Ладно сидевшие джинсы, разбитые кроссовки и выгоревшая красная блузка делали Кармен похожей на студентку-второкурсницу.

— Подъезжаем. — Адам указал сестре на тянувшиеся по обеим сторонам автострады вереницы машин. Продвижение вперед замедлилось: через полотно дороги тут и там перебегали люди.

— Что здесь происходит? — спросила Кармен.

— Цирковые гастроли.

«Сааб» обогнал трех куклуксклановцев: те вразвалку шагали по обочине. Девушка с недоумением посмотрела им вслед и изумленно покачала головой. Автомобиль еле полз, двигаясь лишь немногим быстрее пешеходов. Внезапно метрах в десяти от машины выросла фигура регулировщика. Взмахом жезла он указал Адаму вправо, где сбоку от дренажной канавы обнаружилось свободное местечко.

Взявшись за руки, брат и сестра направились к воротам, перед которыми стояла толпа мужчин в белых балахонах. Откуда-то доносилось невнятное рявканье мегафона. С древками плакатов вдоль автострады прохаживались парни в коричневых рубашках. На противоположной стороне дороги Кармен увидела пять или шесть автобусов с тарелками телевизионных антенн. Метрах в пятидесяти над землей завис вертолет прессы.

У ворот Адам представил сестру знакомой охраннице, улыбчивой женщине по имени Луиза. Сейчас радушное обычно лицо Луизы выглядело озабоченным. «Только что, — сообщила она, — между членами Клана и журналистами произошла стычка, слава Богу, обошлось без крови».

Водитель тюремного мини-автобуса провел их к своей машине.

— В это трудно поверить, — сказала Кармен, опускаясь на сиденье.

— Завтра будет еще хуже, сама увидишь.

Автобус тронулся, и девушка приникла к окну: за полосой деревьев тянулся ряд уютных белых коттеджей.

— Не похоже на тюрьму, — негромко проговорила она.

— Вообще-то ты смотришь на ферму. Семнадцать тысяч акров. Там живет персонал.

— Причем вместе с детьми, — добавила Кармен, заметив лежавшие на газонах велосипеды. — Как здесь тихо! Но где же заключенные?

— Подожди.

Водитель свернул налево. Асфальт кончился, из-под колес автобуса полетели крошки гравия. Наезженная колея вела прямо к Скамье.

— Видишь вышки? По верху ограды идет колючая проволока.

Она кивнула.

— Блок особого режима, или просто Семнадцатый блок. Дед провел в нем девять с половиной лет.

— А где газовая камера?

— Там же.

У двойных ворот в салон автобуса заглянули двое охранников. Через минуту машина остановилась возле главного входа в блок. На ступенях крыльца стоял Пакер. Адам назвал ему имя сестры — от волнения та, казалось, потеряла дар речи. Проведя посетителей в здание, сержант деликатно обыскал их.

— Сэм в «гостиной». Вперед.

Адам стиснул руку Кармен, подошел к двери и толкнул ее.

Как и следовало ожидать, Сэм сидел на краешке стола, но против обыкновения в губах его не было дымившейся сигареты. Воздух в «гостиной» был чистым и прохладным. Чуть повернув голову, Кэйхолл бросил взгляд на внука, затем — на внучку. Пакер прикрыл дверь.

Не сводя глаз с лица деда, девушка приблизилась к столу.

— Я — Кармен. — Голос ее слегка дрогнул.

— А я — Сэм, Кармен, твой неудачник-дед.

Старик привлек ее к себе, и они обнялись.

До Адама не сразу дошло, что Сэм побрился: прокуренная борода исчезла. Волосы деда были подстрижены, «молния» на красной куртке застегнута до подбородка. Эти незначительные перемены омолодили его лет на десять.