Канарис. Руководитель военной разведки вермахта. 1935-1945 гг.

И если Канариса послали в Мадрид, чтобы наряду со Шторером прозондировать у каудильо почву по данному вопросу, то это свидетельствует лишь о склонности Гитлера как во внешней, так и во внутренней политике пользоваться двуконной упряжкой. Гитлер был о Шторере, как и вообще о всех чиновниках министерства иностранных дел, довольно невысокого мнения. Зная о хороших личных отношениях Канариса и генерала Франко, он, возможно, ожидал от миссии шефа абвера более благоприятных результатов. А что у Канариса могло быть другое мнение относительно целесообразности вступления Испании в войну, Гитлеру в тот момент, вероятно, и в голову не приходило.

Уклончивая позиция Франко нисколько не удивила Канариса. Как вспоминают бывшие сотрудники мадридского филиала абвера, Канарис, прежде чем отправиться к главе государства, досконально познакомился с имевшимися в службе материалами, характеризующими состояние сухопутных войск, военно-морских и военновоздушных сил Испании. Располагая этой информацией, он, по словам одного из бывших руководящих работников филиала, намеревался откровенно поговорить с генералом Франко, рассказать ему о своей миссии – согласовать точный срок вступления Испании в войну, – но подчеркнуть, что, познакомившись с положением дел в испанских вооруженных силах, он-де убедился в невозможности для Испании в данный момент принять окончательное решение.

По мнению Канариса, вступление Испании в войну в тот момент обернулось бы несчастьем для всех участников конфликта, и он поступил бы безответственно, если бы стал уговаривать каудильо присоединиться к державам оси в войне, которую считал безнадежно проигранной. Судя по поведению Франко на встрече с Гитлером в Хендае и зная его склонность к осторожности (тем более что в тот период Германия потерпела поражение в воздушном сражении над Великобританией), можно было предположить, что его ответ был бы отрицательным и в том случае, если бы Канарис все же попытался его уговаривать. Тот факт, что Канарис даже и не старался его переубедить, способствовал дальнейшему укреплению доверия Франко к адмиралу.

В дальнейшем Канарису еще не раз приходилось бывать с аналогичным поручением в Мадриде. Но с каждым посещением у него оставалось все меньше надежды, что Франко пойдет навстречу пожеланиям Гитлера, ибо ухудшающееся военное положение Германии лишь усиливало стремление испанского руководителя не ввязываться в опасное дело. В условиях взаимного доверия благоприятно развивалось тесное сотрудничество Канариса с высшими военными чинами Испании, в первую очередь с тогдашним руководителем разведки генералом Вигоном и начальником Генерального штаба Мартинесом Кампосом. Они не пытались что-либо скрывать друг от друга и были предельно откровенны.

С высадкой союзнических войск в Северной Африке позиция Испании вновь приобрела для Гитлера важное значение. Между прочим, это событие стало поводом для многочисленных нападок на абвер. Службу упрекали за то, что она своевременно не предупредила о готовящейся военной экспедиции в Северную Африку, в результате чего немцы не смогли оказать ей достойного сопротивления. Защищаясь от незаслуженных нападок, Канарис представил целую кучу разведывательных сообщений, полученных за несколько недель до десанта, в которых речь шла о запланированной британцами высадке, а в некоторых из них даже называлось точное место выхода на североафриканский берег союзнического экспедиционного корпуса. Канарис напомнил критикам о том, что, как известно, абвер является организацией, добывающей информацию, анализировать же и оценивать ее – задача соответствующих подразделений Генерального штаба. Вместе с тем, справедливости ради, следует подчеркнуть, что на основании предъявленного Канарисом разведывательного материала невозможно было с достаточной степенью вероятности определить место и время высадки союзников и размаха самой операции, которая, несмотря на имевшиеся в его распоряжении сведения, и для Канариса явилась неприятным сюрпризом. Ведь именно в день вступления союзнических войск в Северную Африку он вместе с Пикенброком, то есть с начальником отдела, ответственного за сбор секретной информации, находился в служебной командировке в Копенгагене.