Капитализм кризисов и революций

В 2014—2018 годах немалое влияние на российскую политику оказал страх правящих кругов перед возможностью «майдана», государственного переворота в интересах внешних сил с использованием накопленного в низах общества недовольства. Он привел к лавированию национальной реставрационной администрации, к внешнеполитическим демонстрациям и некоторым социальным уступкам с ее стороны, повлиял на изменение экономической линии. Массы сами отшатнулись от неолиберальной оппозиции. Они почувствовали в ней враждебную своим интересам силу. Политического завершения реставрации быть не могло, но характерное для второй фазы реставрации вызревание патриотизма было налицо. Далее национальное чувство должно сыграть еще большую роль, поскольку вопрос о славной революции есть вопрос о защите и обеспечении национального развития, не отменяющего классовых противоречий и классовой борьбы внутри государства.

Нежелание масс «жить по-старому» в условиях начала и конца великой революции выглядит по-разному. В первый момент это отрицание старого порядка — феодальных отношений и структур, а также самой аристократии. Это отрицание старого класса включает право на физическое существование многих его представителей. Нежелание прежней жизни в обществе является глубоким, затрагивающим экономические связи и законы. Оно состоит в отрицании всего старого общественного порядка. В момент приближения конца эпохи реставрации нежелание «жить по-старому» может иметь характер отрицания угрозы возврата к реальности, существовавшей до начала великой революции и даже еще раньше. Так было в Англии конца XVII в. Здесь страх возвращения к прошлому дал дорогу стремлению масс и большей части господствующего класса завершить реставрационную эпоху.

В условиях большей зрелости капитализма (ставшего промышленным) нежелание старой жизни выглядит иначе. Оно состоит в стремлении покончить с реставрацией как порядком вещей, который мешает развитию. Возврат к феодальному порядку невозможен, и это понимает партия реставрация. Для нее главным становится законсервировать свое господство, положение и сознание «низов», используя даже символы бонапартистского этапа великой революции. Народная оппозиция реставрационному режиму акцентирует внимание на архаичности, антидемократизме и неэффективности существующего порядка, если не считать за эффективность обогащение правящей группировки и близких к ней компаний. Но для реставрационного периода характерен не только консерватизм «верхов», но и страх «низов» перед новой революцией. Даже если экономические бедствия подталкивают их к восстанию (Франция, 1848), это не гарантирует окончания реставрации, поскольку буржуазия, решив свои задачи, объединяется для подавления радикального движения и останавливает революцию. Именно таким оказался результат июньского восстания рабочих Парижа в 1848 г. под лозунгом социальной республики. Оно произошло после первого восстания и отмены монархии, но его результатом было не развитие революционного процесса, а его свертывание. Правые республиканцы нашли опору в армии и имущих слоях общества, подавили выступление. За этим последовало избрание президентом Луи Наполеона и его 18 брюмера.

Для России реставрационная эпоха открыто началась в 1991 г. Подготовилась же она всем правлением Горбачева. До 2014—2016 годов реставрация оставалась на ранней стадии и никак не конфликтовала с «цивилизованным миром». В этот период наблюдалось отрицание революции и всего последовавшего за ней героического периода национальной истории, хотя приход к власти Путина и такие его меры, как возврат мелодии советского гимна и весьма скромного по началу культу победы в Великой Отечественной войне, а также пропаганда до крайности невнятного, абстрактного и умеренного патриотизма роднит эту эпоху со временем правления во Франции Луи-Филиппа (1830—1848). Но за этим наступила более интересная фаза реставрации. Она символически похожа на правление Наполеона III. Тогда Франция соревновалась с Англией в военно-морской мощи, отражала с ней вместе «угрозу русской реакции» в Восточной войне, играла на большой карте в великую державу и была полна патриотизма, еще крайне обывательского, отчужденного от истории патриотизма читателей газет и журналов, пассивных наблюдателей, занятых своими частными делами, но все более склонных гордиться своей страной, ее победами, но не ее революцией. Эта эпоха охватила более 20 лет. Она была связана с преодолением кризиса 1847—1850 гг., процветанием промышленности и торговли в силу правления, отражавшего интересы не одних финансовых кругов. Но было и исчерпание возможностей развития, и осыпание дешевой позолоты с фасада государственного здания. За всем этим последовали военные неудачи и крах Второй империи. Возникли новые угрозы. Встали новые задачи. Начался новый большой кризис мировой экономики. Только после этого широкие массы потребовали закончить игру.