Капитализм кризисов и революций

Маркс и Энгельс выделяли на опыте своего времени частные или промежуточные кризисы, которые стоит рассматривать как некоторые сбои торгово-промышленного цикла, отмеченного Жюгляром. Они прерывают его, но не заканчивают, как общие кризисы. Теория частных кризисов не была разработана вполне, и они ожидают своей очереди. Впрочем, она едва ли перевернет базовые представления о капиталистической цикличности, хотя вне сомнения дополнит ее новыми деталями. Совсем иной вес будет иметь детальная разработка теории больших кризисов. Работа в этом направлении позволила спрогнозировать логику изменений глобального капитализма после 2008 г., и она может дать еще очень многое для понимания логики развития капиталистической экономики и общества.

Историки отмечают, что эпоха 1880—1899 гг. была для Европы удивительно мирной. Войны велись на территории периферии и ради ее расширения. Колониальная экспансия и личные приключения воспевались в литературе. Именно в это время Генри Райдер Хаггард написал «Копи царя Соломона», создавал свои романы и рассказы Луи Буссенар. Белый человек шагал по Африке. Всюду поднимались флаги метрополий, тогда как местные племена даже не могли понять, что уже попали в колониальную зависимость. Шел раздел других частей мира. В США продвигалась внутренняя колонизация. Одновременно с этим в странах промышленного капитализма двигались вперед наука и техника. Копились противоречия между империалистическими центрами, тогда пространство для экспансии было к 1900 г. практически исчерпано, подготовляя новый большой экономический кризис.

Краткое обобщение.

Девятнадцатый век дает картину логичного распределения больших экономических кризисов по времени, каждая волна Кондратьева начинается и заканчивается большим кризисом; для понижательных волн характерно расширение мирового рынка, новое по качеству вовлечение его ресурсов обеспечивает рост экономики в периоды повышательных волн; всякий большой кризис является поворотным для капитализма в технологическом отношении, он создает и резко ускоряет новые отрасли производства; большие кризисы и вызываемые ими политические и иные перемены формируют условия для развития капитализма на период длинной волны; большие кризисы XIX в. разгоняют колониальную экспансию и переводят капитализм в монополистическую стадию.

Глава 7. Теория волн, циклов и больших кризисов капитализма

(84-98 стр. в бумажной версии книги)

Если в XIX столетии Маркс в «Капитале» в достаточной мере прояснил природу торгово-промышленных кризисов, то в XX столетии Кондратьев (не будучи марксистом) дал исследователям-экономистам, историкам, социологам и политологам новую почву для размышлений. На ней взошла и расцвела миросистемная теория Валлерстайна. Была отслежена эволюция политических и общественных структур, но базовая теория получила лишь ограниченное развитие. И связано это было со слабым интересом исследователей к анализу истории реального капитализма, к множеству ставших доступными сведений.

Среди многих работ сторонников теории Кондратьева выделяется книга Станислава Меньшикова и Ларисы Клименко «Длинные волны в экономике. Когда общество меняет кожу». Это позднесоветское исследование направлено было на выявление связи технологических и структурных изменений при смене длинных волн со снижением нормы прибыли^[61]. Меньшиков и Клименко обращали внимание на то, что машины и оборудование, по Марксу, дают цикл в пять — десять лет, а производственные здания, дороги и ирригационные сооружения служат от 20 до 50 лет^[62]. В понимании авторов это может быть основой циклов Кондратьева: в ходе повышательной волны сооружаются инфраструктурные и иные объекты, а в последующий понижательный период они эксплуатируются. Когда новая научно-техническая база позволяет, процесс повторяется на новом уровне, и так в каждом цикле. Проблема в том, что такое видение не раскрывает всего процесса капиталистического развития, не обнажает причин, по которым в повышательный период столь интенсивно делаются вложения в основные фонды, в транспортную инфраструктуру и многое иное. С другой стороны, так ли все мрачно в понижательный период? Не упускается ли при таком видении нечто важное, нечто повышающее статус понижательных волн?

Стремясь дать более глубокое знание о природе волнового развития капитализма, Меньшиков и Клименко использовали слово «цикл» так, будто бы с ним все было ясно. Они сосредоточились на цикле, но по вопросу о его источнике вступили в полемику с Андреем Полетаевым и Ириной Савельевой — также супругами-учеными.