Капитан Виноградов

— A-а, командир морской милиции? Понял…

— Но он вроде по должности спрашивал, — посчитал возможным отметить Владимир Александрович. — Опасался, не вылезет ли где-нибудь в прокуратуре насчет Петрова…

Если уж изображать дурака, то на совесть.

— Да Бог с ним!

— Вася, закончили? А то уж, честно говоря, достал! Пойми, я знать ничего не знаю. И не хочу! Честно говорю, если еще кто заявится, от тебя или еще… Пошлю подальше. Ясно-о?

— Подожди секундочку, капитан… — Чувствовалось, что Лукенич принял решение. — Выслушай. А потом поступай как знаешь! Как совесть велит.

Виноградов вздохнул:

— Ну?

— Коротких работал на Тамарина.

— Неужели?

— Это, к сожалению, точно… Так же, как и Петров.

— О покойниках, Вася, обычно говорят только хорошее. Хотя, конечно, ответить они уже не могут, но…

Лукенич сделал вид, что не слышит.

— Коротких контролировал операцию по устранению Гутмана. Непосредственно ее осуществлял Петров… После того, как дело сделали, он Петрова ликвидировал.

— Лихо…

— А теперь и его убрали… Жаль, конечно, мы эту группу почти год разрабатывали.

— Кто это — мы?

— В этом ли дело? В названии?

— Пограничники?

— Капитан! В принципе, я могу носить форму хоть железнодорожника. Или милицейскую… Или вообще — не нашу, а, допустим, Островов Зеленого Мыса…

Виноградов счел за лучшее промолчать.

— Главное не это. Главное, что ниточка оборвана, теперь будут бахрому подрезать…

— Меня, что ли?

— Дошло?

— Ни хрена себе! Да я знать ничего не знаю, понял? Не помню, не видел!

— Не будь бабой, капитан! Без истерики… Тебя они, наверное, не тронут — если убедятся, что не опасен.

— Ага, конечно! Мне что — объявление в газету дать?

— Не валяй дурака, Саныч. Чтобы проверить, они на тебя выйдут… Пощупают через кого-нибудь, поговорят доверительно! Может, ситуацию создадут…

— Храмов?

— Не исключаю. Хотя вряд ли… Ты с ним, если не ошибаюсь, сразу по возвращении контактировал?

— Да. Прямо в отделе.

— Вот! А у них тоже не все сразу делается, пока прикинут, согласуют… Инициатива не поощряется.

— У кого — у них?

— У «тамаринцев».

— Это что — предмет заботы вашей… службы?

— Они очень опасны, Володя… Они всерьез угрожают интересам государства. Интересам безопасности. Организованная преступность — опасный враг! Поопаснее китайцев и Америки.

— А Гутман тут при чем? — Виноградов повторил вопрос, но понимал, что ответ на него должен был быть другим.

И действительно.

— Гутман писал заказные статьи. Что уж тут теперь… Он был в чека на связи! Вербанули еще в застой, на всякий случай, потом законсервировали. Потом снова…

Виноградов понимающе кивнул:

— Компромат?

— Так, свойства натуры… И нюансы сексуальной ориентации.

Владимир Александрович мысленно перекрестился. Слава Богу! А то он чуть было не поверил «пограничнику»… Но теперь, после того как майор вывалил на него информацию, которой оперативник не делится ни с кем даже под страхом смерти, даже через годы после увольнения в запас… Даже в надежде на такую степень дальнейшей доверительности с партнером..!

— Думаешь — зачем я тебе это все сливаю? — Под тяжелым взглядом Лукенича Виноградов почувствовал себя голым — от задницы до мозговых, лишенных черепа, извилин.

— Хм-м…

— Потому, что копию личного дела Гутмана из комитетских архивов еще год назад заполучил Тамарин. Чем я и пользовался, пока мог, пока считал целесообразным.

— Ребята из Большого дома думали, что он работает на них… Тамарин считал, что он работает на него…

— А в действительности он работал на всех сразу. Но в первую очередь на себя, разумеется.

— За что конкретно его убили?

— Не важно. Дал, наверное, повод… Или просто надоел!

В принципе, судьба двойных агентов редко бывает благополучной. Если судить по шпионским романам.

— А Петрова?

— Судя по всему, журналиста застрелили, потом сработала мина в машине…

— Часовая? — понимающе кивнул Виноградов. Все-таки нет же еще приборов для чтения мыслей! Или есть?

— Может быть… Или с вибродетонатором. Много всяких способов. Не в этом суть! — На миг глаза майора покрылись поволокой: очевидно, нахлынули сладкие воспоминания о где-то когда-то учиненных взрывах. — Главное, что задачу они выполнили… к сожалению.

— Ну и зачем тогда исполнителя на тот свет отправлять? Я понимаю — киллеров, они долго не живут, но Петров — не рядовой боец…

— Да не такой уж он и штучный экземпляр!

— И все-таки.

— Значит, предпочли перестраховаться. Может, я где-то прокололся…

— Такое тоже бывает?

— Напрасно иронизируешь! Я списки пассажиров брал, по судну болтался… Вот товарищ чекист и предпочел на всякий случай — хлоп! И тебя в свидетели вытащил, и меня… Более того, твоими же руками дело замял: профессионально, по-милицейски. Нет?

— Ты тоже участвовал.

— То-то и оно! Но господин Тамарин решил, судя по всему, что береженого Бог бережет… И Коротких тоже — хлоп! Кто следующий?

— Хотелось бы без меня.

— Смотри… Как получится.

— Есть предложения?

— Самые элементарные. Про нашу встречу и вообще про меня — язык за зубами. Если что — приезжал долг отдать, в валюте, которую на «Шолохове» по пьянке занял…

— Принимается. Сколько?

— Марок… сорок? Не очень много вроде, но и ощутимо.

— Дальше?