Капитуляция Японии во Второй мировой войне. За кулисами тайного заговора

Неожиданно из бомбоубежища начали выходить министры, словно кроты из-под земли; казалось, они жмурились, ослепленные ярким солнечным светом полдня. Однако, присмотревшись, можно было понять, что их глаза полны слез. Военный министр был среди них; его походка была нетвердой, и он так же тер глаза. За ним следовал генерал Ёсидзуми. Такэсита отдал Анами честь и хотел сразу же задать ему важный вопрос, но генерал слабо махнул рукой, сказав, что ему необходимо немедленно ехать к премьер-министру.

Такэсита, не желая оставлять генерала, последовал за его машиной в офис премьера.

Сидя в штабной машине, направлявшейся к зданию офиса премьер-министра, Анами и Ёсидзуми хранили угрюмое молчание. У военного министра был отсутствующий взгляд. «Я должен откровенно сообщить вам, — спокойно сказал он Ёсидзуми, — что не могу больше оставаться в этом мире».

Нисколько не удивленный словами Анами, Ёсидзуми привел только один серьезный аргумент в подобных обстоятельствах — они обязаны выполнить свой долг. «Миссия, которая нам предстоит, очень ответственна. С большой вероятностью в армии и на флоте может вспыхнуть мятеж, и от вас зависит, удастся ли удержать ситуацию под контролем». В глазах Анами это не имело большого значения в сравнении с его ответственностью за поражение Японии.

«Я высказал свое мнение его величеству согласно моим убеждениям, но дела приняли совсем неожиданный оборот. Я не знаю, какие причины привести императору в оправдание моих действий, и я не могу больше оставаться в этом мире в свете той ответственности, что я несу за поражение в этой войне».

«Вы должны пересмотреть свою точку зрения, — потребовал Ёсидзуми. — Ваше лидерство необходимо для мирного возвращения с фронтов миллионов наших солдат». Но на военного министра никакие аргументы не действовали.

Журналисты, ожидавшие новостей с конференции, сразу же поняли, что там произошло, когда увидели в фойе толпу сломленных и потрясенных случившимся людей. Все разговоры затихли.

Подъехал Сакомидзу, и уже у дверей своего кабинета он натолкнулся на Кихару, который помогал ему готовить черновой вариант указа. «Пойдем. — Он поторопил его. — У нас масса срочной работы». Сакомидзу сказал, что его величество предложил обратиться по радио к войскам и Кихара должен подготовить обращение как можно быстрее. Репортер сразу же принялся за дело, а Сакомидзу отправился к Судзуки, чтобы наметить время проведения заседания правительства.

Члены правительства ушли на ланч, в меню которого было китовое мясо. Многие просто не могли ничего есть, но Судзуки явно не потерял аппетита.

Анами не было среди них. Он уединился в кабинете с Такэситой.

Такэсита сообщил Анами новость о том, что Умэдзу не против переворота. Он предложил военному министру воспользоваться подходящим моментом, взять командование войсками в свои руки и предотвратить оккупацию и проведение судов над военными преступниками; все это могло нанести удар по государственной системе управления. Такэсита представил генералу свой пересмотренный план, согласно которому Анами должен был захватить руководство правительством Японии. Все еще находясь под сильным эмоциональным впечатлением от речи императора, Анами поспешно ознакомился с планом, откинулся в кресле назад и закрыл глаза. Помолчав минуту, он заговорил: «Ничего больше сделать нельзя. Император пришел к окончательному решению, и императорский указ об окончании войны вот-вот будет обнародован».

Намереваясь идти до конца, Такэсита не хотел выходить из дела. Он считал, что военный министр еще может остановить запущенный в действие механизм капитуляции. Для того чтобы слова императора стали законом, правительству было необходимо принять ряд постановлений, и полковник настаивал, чтобы Анами блокировал их. «Мне известно, что заместитель министра флота Ониси вызвал морских офицеров и сказал им, что, даже если император решил закончить войну, мы должны продолжать сражаться, несмотря на то что нас могут назвать предателями, ради высшей справедливости. Я настоятельно прошу вас подать в отставку и уйти из правительства».

После такого поступка армия вновь получит военачальника, и она поставит свои условия при назначении нового военного министра, и новому премьеру придется принять их или уйти в отставку. Это означало, что армия будет не только определять политическую линию следующего правительства, но и сможет назначать военного министра только после одобрения военными кандидатуры премьера. И «молодые тигры», если им предоставить такую возможность, скажут в этом свое слово.

Анами кивнул и вызвал своего секретаря Хаяси. «Принесите мне чернила и бумагу. Я хочу написать заявление об отставке». Полковник уже собирался уходить, когда Анами остановил его. «А впрочем, не надо», — обратился он к Хаяси.

Надо сказать, что секретарь знал, что Анами часто меняет свои решения, поэтому он все же решил навести справки о том, как проходит отставка. Он позвонил секретарю, и ему ответил его помощник: «Вам не стоит с этим торопиться. Кабинет Судзуки намерен подать завтра в отставку в полном составе».