Капитуляция Японии во Второй мировой войне. За кулисами тайного заговора

Подобно трем мушкетерам, столкнувшимся с непреодолимыми обстоятельствами, тройка отважных офицеров отправилась в казармы Императорской гвардии. Там они встретили майоров Когу и Исихару, которые уже подготовили приказ по дивизии, под которым оставалось только место для подписи командира генерала Мори. Принятие приказа означало начало переворота.

Но они понимали, что убедить Мори будет трудным делом, если вообще это было возможным. Хатанака знал Мори по годам учебы в академии, где последний исполнял обязанности инструктора. Вся карьера генерала свидетельствовала о нем как о человеке сильной воли, хладнокровном и неподкупном. В академии Мори называли Осо-сан,

что можно перевести как «отец настоятель». Он был истинным монахом в своей преданности долгу; он оказывал помощь тем учащимся, которые, по его мнению, имели серьезные намерения стать кадровым офицером и заслуживали этой чести. Мори был представителем армейской элиты, но не принадлежал ни к одной группировке в армии. Только люди с задатками лидера выбирались в руководство академии. Подобный подход проявлялся в еще большей степени в Армейском штабном колледже при академии, где Мори был сотрудником в последнее время. Проявлением особой чести было его избрание командиром Императорской гвардии. Все офицеры и рядовые гвардии прошли тщательный отбор и имели наилучший послужной список. Ведь их священным долгом была защита Божественного императора и императорской семьи.

Заговорщики понимали, что им предстоит решить сложную задачу. Опять включились и завыли сирены. В-29 намеревались, возможно, нанести удар по окрестностям дворцового квартала. Всего в нескольких сотнях ярдов от него коллектив радиооператоров делал последние приготовления к записи, в то время как император готовился отправиться в министерство императорского двора. И всего лишь менее чем в полумиле от квартала Сакомидзу одобрял окончательный вариант императорского указа и готовил его для опубликования в качестве официального документа.

Все пять офицеров — Кога, Исихара, Хатанака, Сиидзаки, Ида — сели договариваться в приемной рядом с кабинетом Мори. С генералом был его родственник подполковник Сираси, который прилетел с маршалом Хата из Хиросимы. Ожидание затягивалось, заговорщики начали заметно нервничать. Наконец, поняв, что они напрасно теряют время, Хатанака, Сиидзаки и Ида встали и решительно вошли в генеральский кабинет.

Встав из-за стола, Мори возмущенно спросил: «Что вы делаете здесь в такое время?» Три офицера сразу не нашлись что сказать, но затем Хатанака громко заявил: «Генерал, мы пришли просить вас выступить вместе с вашими гвардейцами против капитуляции. Если поднимется гвардия, мы уверены, что за ней последует и армия».

«Вы просите меня, чтобы я заставил своих солдат участвовать в незаконной акции? — задал простой вопрос Мори. — Как я могу пойти на это, не имея приказа командующего Армией Восточного округа?»

Хатанака посмотрел на свои часы. Было уже за полночь. Он отвел Исиду в сторону: «Мне надо отлучиться на краткое время, так как у меня есть одно очень срочное дело. Пожалуйста, не отступайте, пока меня не будет». Он оставил Иду и Сиидзаки продолжать переговоры.

Оба заговорщика терпеливо пытались уговорить Мори. «Вначале, — рассказывает Ида, — он был настроен против нас; но затем он сказал, что хотя и понимает нас, но ему необходимо отправиться в храм Мэйдзи и принять там окончательное решение». Наверное, потребовался целый час на то, чтобы Мори изменил свое мнение. Заговорщикам он показался вечностью.

Тем временем Такэсита лежал дома в постели, занимаясь тем, что делал все предыдущие ночи: ворочался и кашлял, думал и проклинал судьбу. Но заснуть не мог. Вскоре после полуночи пришел Хатанака прямо из резиденции Мори.

Неохотно оставив свое ложе, Такэсита прошел с Хатанакой на веранду, которую освещала яркая луна. Наступала пора полнолуния. В Японии август носит название цукимидзуки — «месяц любования луной». 15 августа было традиционным днем сбора друзей, мирных посиделок за чашкой чая или сакэ, любования полной, парящей в небесах луной. Наблюдать за проступавшими из тьмы силуэтами домов и деревьев, за живописной сельской местностью, волшебно преображавшейся под мягким лунным светом, было одним из любимых занятий японцев в мирные времена.

«Военный министр сказал в своей речи, что война окончилась, — сокрушался Хатанака. — Все кончено. Вы действительно уверены, что это так и есть?» Такэсита ответил, что все обстоит именно так.