Капитуляция Японии во Второй мировой войне. За кулисами тайного заговора

Военный министр и начштаба армии продолжали настаивать на аудиенции. Когда император их принял, он задал им вопрос, а советовались ли они с министрами иностранных дел и флота. Они ответили положительно, утверждая, что эти люди были готовы задействовать войска. Уличив их в обмане, Хирохито так выразился об армии: «Действия армии в прошлом были предосудительными. Говоря о „Маньчжурском инциденте“ и „событиях на мосту Марко Поло“, произошедших в самом начале инцидента, можно сказать, что армия полностью отказывалась выполнять приказы из центра. Имели место такие ситуации, когда используемые ей методы были полным самоуправством, которое совершенно нетерпимо в моей армии. Я считаю такое ее поведение постыдным. Ничего подобного не должно повториться в этот раз…Отныне вам не разрешается передислоцировать даже одного солдата без моей команды».

Пораженные подобной вспышкой императорского гнева, военный министр и начштаба армии быстро удалились, и армейские части были отведены. Командиры были в ярости. Под чьим командованием, в конце концов, находилась армия?

На следующий год, когда армия настойчиво выступала за союз со странами оси и даже угрожала министрам, замечание Хирохито, произнесенное в присутствии ближайших советников, было пророческим: «Я озадачен действиями военных. Они не прозреют до тех пор, пока другие государства не принудят Японию вернуть Корее и Маньчжоу-Го их первоначальный статус». В этот же самый месяц его брат обратился к младшим офицерам в штабе армии, рассказав им об опасности, грозившей Японии, если она заключит союз с Германией в войне против Англии. Вслед за заявлением Хирохито это косвенно указывало на желания императора, которые солдаты вряд ли были расположены услышать. На слова принца также не обратили внимания. Армия продолжала оказывать давление на правительство, чтобы пакт держав оси, несмотря ни на что, был заключен.

Император вызвал своего адъютанта генерал-лейтенанта Усами и отдал ему распоряжение передать генералитету армии в условиях строгой секретности свое послание. В нем сообщалось, что правительство подаст в отставку, если армия будет и дальше настаивать на заключении пакта держав оси, и содержалось требование фундаментального пересмотра всего вопроса. Император еще раз упомянул о секретности послания, но все было напрасно. Усами не смог удержать послание в тайне. Армия пренебрегла наказом Хирохито. Они не только не пересмотрели свое отношение к пакту, но и удвоили свои усилия по скорейшему его заключению.

Как-то, в один из тех тревожных дней 1941 года, Хирохито в задумчивости задал вопрос своему премьер-министру: «Если решится вопрос о мире, станет ли армия соблюдать его условия?»

Премьер, в свою очередь, спросил об этом военного министра генерала Тодзё. И этот прямодушный сторонник агрессивной политики вполне ожидаемо ответил, что он не может этого гарантировать. В сложившейся на тот момент ситуации, сказал Тодзё, только принц мог бы подавить устремления армии. Он имел в виду принца Хигасикуни, армейского офицера на действительной службе и дядю императрицы. Предложение было сразу же отвергнуто императором и его советниками. Они не хотели вмешательства императорской семьи в политику, которое могло привести к тому, что ответственность за решение вступать или не вступать в войну могла лечь на нее лично.

Почти в последнюю минуту, когда Тодзё был назначен премьером, император заявил, что решение, принятое 6 сентября 1941 года, о начале войны было, по сути, отменено. Тодзё и министр флота получили инструкцию, которая гласила, что «касательно фундаментального направления национальной политики… следует принять во внимание необходимость более глубокого изучения внутреннего и внешнего положения страны, независимо от резолюции 6 сентября, принятой на Императорской конференции».

Тодзё называл свое правительство «кабинетом, выбранным с чистого листа», но в течение последующих двух недель стал придерживаться взгляда, что «вместо того, чтобы ждать гибели, находясь в окружении, лучше встретить смерть, идя на прорыв, и, в случае удачи, жить дальше». Этот аргумент подавил только начавшую формироваться оппозицию, и ко 2 ноября Тодзё и военные и гражданские лидеры пришли к соглашению, что им не останется иного выбора, кроме объявления войны, если Соединенные Штаты не примут последние две ноты, которые им будут направлены. Но в них не было принципиально ничего нового, не предложено ничего, в чем не было бы отказано раньше.

Тодзё часто употреблял в разговоре фразу: «Возможность для Японии, которая представляется один раз в тысячу лет». Она говорила об открывавшихся перед страной возможностях. Теперь этот шанс был утрачен.