Карантин

– Надо бы, да не буду, – безнадежно махнул рукой Никита. – Что толку?

– Это правильно, – согласился пацан и повеселел. – Батяня говорит, чем больше меня дерет, тем у меня шкура толще становится.

Он вынул сигарету изо рта, посмотрел на нее, покосился на Никиту.

– Ладно. Если ты так ко мне, то и я тебя уважу.

Он с сожалением бросил недокуренную сигарету в пыль и безбоязненно втоптал окурок босой ногой.

Нипочем его огрубевшим ступням, все лето не знающим обуви, был тлеющий огонек сигареты.

– Мороженое будешь?

Никита протянул ему оставшуюся половину вафельного стаканчика.

– Давай, – словно нехотя, согласился пацан, взял мороженое и впился в него зубами.

– Слушай, – вдруг спросил он набитым ртом, оглядывая Никиту с головы до ног, – а почему ты в форме, но без оружия?

– Так уж получилось, – рассмеялся Никита.

– Потерял, что ли?

– Отобрали, – серьезно сказал Полынов, глядя в глаза мальчишке. – Как уволили в запас, так и отобрали.

Даже с пацаном не следовало расслабляться и, отступив в сторону от «легенды», плести небылицы. Бог знает, что и кому он может брякнуть о встрече с капитаном запаса Николаем Додиком.

Мальчишка доел мороженое, вытер руки о штаны и с хитроватым прищуром посмотрел на Никиту. Будто оценивал его по каким-то своим, ведомым только ему, меркам.

– А хочешь, я тебе ствол сбагрю? – внезапно шепотом предложил он. – По дешевке, всего за стольник.

Брови у Полынова подскочили.

– За стольник? А сколько это?

– Ты чо, не знаешь?! – Пацан изумился настолько, что у него рот от удивления открылся. – Сто!

Причем прошу стольник деревянных, наших, а не баксов!

– Понял.

– Да ты не сомневайся, – вновь перешел на шепот пацан. – Ствол настоящий – «Макаров». Еще и пару обойм в придачу дам.

Никита остро глянул в глаза мальчишке и тут же отвел взгляд. Пацан не врал, пистолет у него был.

– Откуда он у тебя? – вроде бы равнодушно спросил Полынов.

– От верблюда! – отрезал пацан. – Так покупаешь или нет?

– Вот если бы пулемет… – деланно рассмеялся Никита.

– Нет, пулемет не могу, – грустно вздохнул пацан. – Пулемет в дырку в сарае не пролезет. Вот «Калашникова» могу. Автомат купишь?

Полынову все стало ясно. Вряд ли в Каменке находится перевалочный пункт по торговле оружием между Россией и кавказскими народами – такую базу умудренные опытом торговцы в сарае не организовывают.

Скорее всего кто-то из местных решил подзаработать на столь прибыльном деле, когда поблизости начались учения. Ни для кого не секрет, что во время маневров начальнику тыла легче всего сбыть оружие.

А пацан, понятное дело, проныра еще тот – все разнюхал, все разведал, возможно, и собственноручно подкоп под сарай сделал. Впрочем, не его, Никиты, это заботы. У него другое задание. Вот только пацана жалко, если попадется на горячем. Когда оружие из сарая будет выносить, то драньем ушей не отделается…

– Зачем тебе деньги? – тихо спросил Никита.

– Во дает! – прыснул пацан. – Зачем деньги! Пива баночного куплю… В киношку схожу… Колбасы вареной куплю, наемся от пуза. Знаешь, вкусная какая, меня тетка на рынке недавно угостила! Ну… Может, Люське банку джина с тоником подарю – она за нее кому хошь свою писку показывает.

– Кто такая Люська? – машинально спросил Полынов, хотя его больше всего поразили слова пацана о вареной колбасе. Пиво пьет, курит, на голых проституток глазеет, о конфетах и не думает, а вот обыкновенную вареную колбасу лишь недавно попробовал и теперь мечтает от пуза наесться. Никита в детстве совсем о другом мечтал. Не о еде…

– Люська? Да девка одна, – поморщился пацан. – Говорит, как вырасту, в королевы красоты пойду, а они все должны уметь джин с тоником пить и голые писки мужикам показывать. Вот она и тренируется…

Мы с ней за одной партой сидим.

Кровь бросилась Полынову в голову, и он, наверное, впервые в своей жизни покраснел до кончиков ушей. Он-то думал, что Люська – это какая-то прожженная проститутка, ради банки спиртного не брезгующая себя мальцам показывать, а вот поди же ты…

Что значит, столичные стереотипы!

– Ну и как, нравится? – сдавленно пробормотал он, не смея поднять на мальчишку глаза.

– Не-а, – чистосердечно признался пацан. – Чо там смотреть? Вот пацаны постарше – те балдеют. Ну и я для форсу вроде показываю, что нравится… Ты чо, киношку не смотришь? Не знаешь, как там голые бабы перед мужиками выделываются?

– Смотрю… – тяжко вздохнул Полынов.

– Слушай, а чо это мы с тобой лясы попусту точим? – возмутился пацан. – Ты оружие покупать будешь?

– Нет, – твердо отрезал Никита. – Ни к чему мне оно.

– Жаль… – искренне расстроился пацан. – А мину купишь? Хорошее дело, в хозяйстве всегда пригодится… – просительно протянул он.

– Нет. И мину мне… – Полынов осекся. Мина ему действительно «в хозяйстве» была нужна. Край как нужна. Причем сейчас, немедленно!

– Я тебе ее всего за полтинник сбагрю… – продолжал канючить пацан.

Никита поднял на него тяжелый, невидящий взгляд.

Он уже весь был в разработке предстоящей диверсионной акции.

– Мину? – отрешенно пробормотал он. – Хорошо, мину возьму. Тащи…

– Заметано! – обрадовался пацан и, стремглав сорвавшись со скамейки, запылил по аллее.