Карантин

– Эх, ты, а еще форму нацепил! – процедил он, запустил руку в карман широченных штанов, пошарил где-то на уровне колена и извлек небольшую коробочку. – Ни бельмеса в минах не бычишь! Учи вас тут подрывному делу… Держи! – Пацан сунул в руку Полынова коробочку. – Сал-лага!

Он сплюнул себе под ноги, развернулся и неторопливо, вперевалочку, пошел от Полынова прочь. Всем своим видом выражая, что таких болванов, как Никита, он знать не желает. Ни дать ни взять – самый крутой парень в Каменке.

Никита открыл коробочку и покачал головой. Да уж, посадил его парень в лужу. В коробочке лежали три детонатора. Конечно, откуда пацану знать, что первым делом, лишь увидев в пакете «чешскую глинку», Никита стал соображать, как ему обойтись без взрывателей. И придумал – но с детонаторами, естественно, будет значительно проще.

Глава 11

Продуманный теракт шел в разрез с кодексом «тихушников»: «Никогда не привлекай к себе внимания и ни при каких обстоятельствах не смей вызывать огонь на себя». Казалось бы, ситуация для него сложилась самая что ни на есть благоприятная: противник уверен, что главный виновник переполоха в верхах Вооруженных сил благополучно почил в бозе, и, потеряв бдительность, тем самым предоставил «покойничку» оперативный простор. Так нет же, не устраивал Никиту такой расклад. Пусть даже он полностью провалит операцию спецотдела Веретенова в Каменной степи, но за ребят отомстит. Привилегию умереть за Родину-мать у него отобрали, превратив отчизну в «мачехизну», но должно же быть в жизни хоть что-то святое. Иначе зачем тогда жить?

В промтоварный магазин Никита зашел за пять минут до закрытия. Дородная матрона за прилавком отнюдь не обрадовалась столь позднему визиту покупателя. То ли хозяин ей не платил и без того мизерную зарплату, загребая без остатка всю выручку, то ли просто настроение у нее было плохое, но обслуживать покупателя она отказалась наотрез. И как Никита ее ни уговаривал, что, мол, он командированный, завтра нужно рано вставать и поэтому позарез необходим будильник, на толстуху-продавщицу это не произвело никакого впечатления.

– Петухи разбудят… – сварливо бурчала она, тушей вытесняя Никиту из магазина. – Какое мне дело, что ты завтра утром куда-то опоздаешь? Я тоже опаздываю! У меня дети дома голодные сидят, мамку ждут… Выходи, не задерживай!

– Так в чем дело?! – Полынов одарил матрону самой лучезарной улыбкой, на которую только был способен. – Я и детишкам на молочишко подкину.

Двадцати рублей хватит?

Продавщица застыла, прекратив натиск. Видно, впервые ей предлагали решить конфликтную ситуацию подобным образом. Что ни говори, а Каменка – глушь беспросветная. Но нашлась продавщица быстро – бабой оказалась тертой. Палец такой в рот не клади, по локоть откусит.

– Тридцать! – безапелляционно заявила она и сделала вид, что собирается продолжить наступательное движение.

– Согласен! – не торгуясь, согласился Никита и тут же пожалел о столь скоропалительном решении.

Лицо толстухи помрачнело, и на нем явственно проступил скаредный вопрос: «А не продешевила ли я?» Мрачность на лице еще больше усилилась, когда Никита, взяв будильник, начал скрупулезно проверять его и подбирать батарейки посвежее. Ну а когда он попросил продать еще аудиоплеер и в придачу дополнительные наушники, предгрозовое состояние матроны достигло взрывоопасного предела. Казалось, еще мгновение, и в магазине начнется светопреставление такой силы, что по сравнению с ним взрыв брикета пластида прозвучал бы как звук лопнувшего мыльного пузыря.

Поэтому Никита побыстрее выложил на прилавок деньги за покупки – из них, расщедрившись, не тридцать, а пятьдесят рублей сверху, «за беспокойство», – и ретировался из магазина с максимально возможной скоростью. На его «спасибо» вместо благодарности в спину полетело весьма нелестное бурчание в адрес «крутых» мира сего, которые денег не считают и цены им не знают, поскольку сами не горбатятся, а на чужом труде жируют. Ну, один к одному – цитаты из лекции по политэкономии совковских времен.

Вечерело, и центр Каменки начал постепенно оживать. Возле рыночных рядов появились лотошники и не торопясь стали раскладывать на прилавках товар.

Лотошников было немного – человек пять-шесть, и товар на продажу они выставляли отнюдь не специфический для вечернего рынка большого города, а то, что обычно можно купить в любом киоске. Сигареты, спиртное на розлив, разнообразные напитки в металлических банках, стеклянных и пластиковых бутылках; соленые огурцы поштучно, фрукты, бутерброды; всевозможные сладости: от заморских «Сникерсов» до самодельных «петушков» – леденцов на палочках.

Был здесь и оригинальный продавец, которого в большом городе не встретишь. Он прикатил на тележке аудиоаппаратуру с громадными динамиками, установил их на столике, повесил табличку: «Заказ песни – 1 руб.» и стал разматывать бухту электропровода по направлению к кафе.

В общем, как понял Никита еще днем по мусору возле скамейки в сквере, вечером центр Каменки превращался в площадку для развлечений молодежи.