Карелия – жемчужина Русского Севера. История, традиции и природные достопримечательности республики

18 июля к Соловкам подошли два английских трехмачтовых фрегата «Бриск» и «Миранда». На одном из них были подняты сигнальные флаги. Монастырь молчал. Не получив ответа, англичане сделали три предупредительных выстрела. Монастырская батарея ответила встречным огнем. Началась артиллерийская перестрелка, в результате которой «Миранда» получила пробоину и отошла, после чего «Бриск» тоже прекратил обстрел.

На следующее утро от «Бриска» в сторону монастыря отчалила гребная лодка под белым флагом. Парламентер доставил монахам депешу с требованием сдачи всего гарнизона крепости со всеми пушками, оружием, флагами и военными припасами не позднее шести часов после получения депеши. Настоятель монастыря архимандрит Александр ответил, что гарнизона, флагов и военного снаряжения монастырь не имеет и сдавать ему нечего.

Около 8 утра началась бомбардировка монастыря, продолжавшаяся 9 часов. Против 120 артиллерийских стволов англичан было выставлено 10 монастырских пушек. Всего по Соловецкому монастырю было выпущено около 1800 ядер и бомб разного калибра. Вражеские снаряды отскакивали от монастырских стен, не причиняя им вреда. Однако был пробит купол Никольской церкви, повреждены стены Преображенского собора, сожжена деревянная гостиница для паломников за крепостными стенами. Но ни один из защитников не был даже ранен.

К вечеру обстрел прекратился, «Бриск» и «Миранда» ушли в море. Одно из последних ядер ударило поверх иконы «Знамение Пресвятой Богородицы» над западными воротами, известной со времен митрополита Филиппа. «Враг вынужден был удалиться от нас без исполнения своего намерения», – рапортовал игумен Александр военному губернатору.

Государева тюрьма

Еще с XVI века одной из обязанностей Соловецкого монастыря было содержание государственных преступников и узников «по делам веры». Соловков боялись больше, чем Сибири. Из Сибири иногда возвращались, Соловки почти всегда означали смертный приговор. Основными местами заключения служили казематы, устроенные внутри крепостных стен и башен. Самые маленькие из них были похожи на каменные мешки длиной 1,4 метра и шириной метр, с маленьким окошком для подачи еды.

Бегство из соловецкой тюрьмы было задачей почти невыполнимой. Но бывали исключения. Обвиненный в ереси игумен Троице-Сергиева монастыря Артемий сумел сбежать с Соловков и даже добраться до Литвы. За 300 с лишним лет через соловецкую тюрьму прошло немало известных людей – наставник Ивана Грозного протопоп Сильвестр, дипломат князь Василий Лукич Долгоруков, сподвижник Петра I граф Петр Андреевич Толстой вместе с сыном Иваном, попавшие в застенки стараниями князя Меншикова.

В 1776 году императрица Екатерина II отправила в соловецкую тюрьму последнего атамана Запорожской Сечи 85-летнего Петра Калнышевского. Его содержали в камере, устроенной в бойнице крепостной стены, разрешая покидать ее три раза в год на праздничные богослужения – в Пасху, Рождество и праздник Преображения. Александр I своим указом помиловал атамана с правом выбора места поселения. Но Калнышевский, которому на тот момент исполнилось 110 лет, пожелал остаться на Соловках, где прожил еще два с половиной года.

Соловецкая Голгофа

XX век вписал в историю Соловков самые мрачные страницы. При советской власти монастырь был упразднен, его хозяйство разрушено, церковная утварь разграблена, пожаром уничтожена ценнейшая библиотека. В 1923 году в разоренном монастыре был создан Соловецкий лагерь особого назначения, сокращенно СЛОН, и монастырские постройки, храмы, скиты, наспех сколоченные бараки стали заполняться заключенными. Первую партию арестантов – политических противников советской власти: эсеров, меньшевиков и анархистов – доставил на Соловки 6 июня пароход «Печора».

В разные годы лагерное население Соловков колебалось от 5 до 72 тысяч. За зиму несколько тысяч человек умирало, и с открытием навигации начинало приходить новое пополнение. Состав заключенных был чрезвычайно пестрым. Это были в основном классово чуждые элементы – бывшие дворяне, царские офицеры, студенты, профессура, донские казаки, священники. Примерно 20 процентов составляли уголовники, профессиональные нищие, беспризорники и преступники-малолетки. Периодически проводились расстрелы, чтобы держать в страхе «врагов народа» и освобождать место для новых партий заключенных.

Труд в лагере имел воспитательное значение. Рабочий день длился от 12 часов и более. Невыполнение норм подразумевало наказания, список которых был необычайно широк. Зимой, например, могли в одном нижнем белье запереть на всю ночь в деревянной голубятне, откуда утром забирали закоченевший труп. А летом «поставить на комарики» – оставить связанным без одежды в лесу, где за несколько дней северный гнус заедал человека до смерти.