Карл Мёрк и отдел «Q». Книги 1-7

Биргер Ларсен был опытным политиком. Он сменил Мерету Люнггор на посту заместителя председателя партии через три дня после ее исчезновения и с тех пор выполнял роль соединительного звена, которому более или менее удавалось скреплять воедино два противоборствующих крыла этой партии. В этом смысле исчезновение Мереты Люнггор оставило чувствительный пробел. Старый лидер, недолго думая, выбрал себе в преемники даму с широкой улыбкой, оказавшуюся на деле дутой величиной. Ей впервые довелось выступать в роли докладчика по политическим вопросам, и ее назначение не обрадовало никого, кроме того, кто дал ей рекомендацию. Не прошло и двух секунд, как Карл уже догадался, что Биргер Ларсен с удовольствием предпочел бы карьеру на каком–нибудь скромном поприще в провинции, чем работу под началом этой самовлюбленной кандидатки в премьер–министры.

Наверное, недалеко то время, когда решение будет зависеть уже не от него.

— Я до сих пор не могу поверить, что Мерета покончила с собой, — сказал Биргер Ларсен, наливая Карлу остывший кофе, который вместо ложечки спокойно можно было помешивать пальцем. — Сколько нахожусь здесь, ни разу не встречал более жизнерадостного человека, чем Мерета. Хотя вообще–то, если подумать, много ли мы знаем о своих ближних? — добавил он, пожав плечами. — Много ли найдется среди нас таких, у кого не случалось в жизни какой–нибудь непредвиденной трагедии?

Карл кивнул.

— У нее были враги здесь, в Кристиансборге?

Биргер обнажил чрезвычайно неровные зубы, пытаясь изобразить улыбку:

— У кого же их нет? В перспективе Мерета была очень опасной женщиной для правительства: она могла подорвать влияние Пив Вестергор, перехватить у радикального центра пост премьер–министра. Да в сущности, для каждого, кто мысленно уже видел себя на том месте, которого бесспорно достигла бы Мерета, останься она здесь еще на несколько лет.

— Как вы думаете, кто–нибудь тут пытался ей угрожать?

— Ну что вы, господин Мёрк! Для этого мы в фолькетинге слишком умны!

— Может быть, у нее с кем–то сложились такие личные отношения, которые могли обернуться ревностью? Вам не известно чего–нибудь такого?

— Насколько я знаю, Мерета не стремилась заводить личные отношения. Она вся была нацелена на работу, работу и еще раз работу. Даже я, хотя мы с ней были знакомы еще со студенческих лет, был ей не ближе, чем она того желала.

— А она не желала?

— Вы о том, пытались ли за ней ухаживать? — Биргер Ларсен снова предъявил свои зубы. — Да, если вспомнить, я мог бы назвать человек пять или десять из здешних, которые, пожалуй, не прочь были бы обмануть своих жен ради десяти минут наедине с Меретой.

— Включая вас? — Тут Карл позволил себе улыбнуться.

— Ну как сказать! С кем не бывает! — Зубы спрятались. — Но мы с Меретой были друзьями. Я знал, где проходит черта.

— Но кто–то, вероятно, не знал?

— Об этом лучше спросить Марианну Кох.

— Ее прежнюю секретаршу? — Они обменялись кивками. — Вы знаете, почему ее заменили на другую?

— Ну, что сказать! Вообще–то не знаю. Они ведь несколько лет проработали вместе, но, возможно, на вкус Мереты, Марианна вела себя слишком фамильярно.

— А где сейчас можно найти эту Марианну Кох?

В глазах Биргера промелькнул веселый огонек:

— Думаю, там, где вы десять минут назад с ней здоровались.

— Она теперь ваша секретарша? — Отставив чашку, Карл ткнул пальцем в сторону двери. — И сидит у вас в приемной?

Марианна Кох очень сильно отличалась от той женщины, которая провожала Карла наверх — миниатюрная, с густыми курчавыми черными волосами, обольстительный аромат которых долетал до собеседника через стол.

— Почему вы не остались в секретарях у Мереты Люнггор до момента ее исчезновения? — поинтересовался Карл после нескольких вступительных фраз.

Стараясь сообразить, она сдвинула бровки, на лбу у нее набежали морщинки.

— Я сама не могла понять почему. По крайней мере, в то время я на нее даже очень обиделась. Потом стало известно, что у нее был брат, отставший в умственном развитии, за которым она ухаживала.

— И что?

— Ну, я подумала, что у нее есть возлюбленный, она была такая таинственная и так спешила после работы домой.

Он улыбнулся:

— И вы ей это сказали?

— Ну да. Очень глупо, я это теперь понимаю. Но я–то считала, что между нами более близкие отношения, чем это было на самом деле.

Девушка лукаво улыбнулась, так что на щеках появились ямочки. Если бы ее увидел Ассад, то так и застыл бы, не в силах оторвать глаз.

— Кто–нибудь тут, в Кристиансборге, пытался за ней ухаживать?

— Еще бы! Ей то и дело присылали записочки, но только один проявил серьезные намерения.

— Вы не могли бы приоткрыть тайну, кто это был?

Она опять улыбнулась. Перед ее любопытством не устояла бы никакая тайна.

— Могу. Таге Баггесен.

— Это имя мне приходилось слышать.

— Он бы страшно обрадовался, если бы узнал. Он уже тыщу лет занимает пост докладчика от партии радикального центра.

— А раньше вы кому–нибудь говорили об этом?

— Говорила полиции. Но они не придали этому значения.

— А вы сами?

Она в ответ пожала плечами.

— Ну а другие?