Карнавал лжи

– Он мой отец. И он был магистром ещё до того, как явился сюда. Один из немногих, – произнесла Кэйрмиль ровно. – Когда он понял, что я проклята, он принялся искать способ исцелить меня. Вернуть душу в тело. Он делился со мной собственными силами. Изобрёл ритуал, который позволял передавать их мне – добровольно, без всяких поцелуев. Он скрывал от мира, кто я, потому что знал: если кто-нибудь узнает, мне не жить. Но я росла, и мне требовалось всё больше сил, и он уже не справлялся с этим сам – так, чтобы нормально чувствовать себя при этом. Тогда он стал платить бродягам на улицах за то, чтобы забрать часть их сил и отдать мне. Он даже не убивал никого, хотя кто бы их хватился? А потом кто-то из его конкурентов стал искать способы убрать соперника с тёплого места председателя арпагенской Гильдии магов. Стал шпионить. И узнал про меня. – Она скрестила руки на маленькой груди, прикрытой плотной шерстью тёмного платья. – Естественно, к нам в дом явился отряд стражи с требованием отдать меня – для казни. Отец разобрался с ними и пустился в бега вместе со мной. Моя мать умерла при родах, больше беспокоиться нам было не о ком. В итоге мы оказались здесь, и я впервые узнала, каково это – жить не прячась. А отец продолжает искать способ борьбы с проклятием бездушия, и теперь – не скрываясь. – Не сводя с Таши взгляда фосфоресцирующих глаз, тонкими белыми пальцами девушка поправила чёлку, скрывавшую клеймо, оставленное Ароном на её лбу. – Когда я узнала от отца, что Госпоже нужна миловидная дева-эйрдаль для особого поручения, я вызвалась помочь ей с гордостью. Я готова на всё, чтобы однажды таким же детям, как я, не пришлось прятаться уже никогда.

– Ты, к слову, так и не раскрыла, что это за поручение было, из-за которого тебе пришлось несколько лет прожить в Долине, – проворчала Лайя, укоризненно указав на собеседницу фляжкой. – Заглядывая сюда раз в полгода.

– И не раскрою, пока всё не увенчается успехом. К счастью, мы буквально в шаге от этого. – Кэйрмиль коротко посмеялась, и в переливах её смеха слышались оскаленные клыки. – Ну, девочка? Что же привело сюда тебя?

Ответом ей послужил скрип тяжёлых двустворчатых дверей, впустивших в библиотеку кого-то ещё. Когда Таша оглянулась на вход, взору её предстал белобрысый эйрдаль, вещавший утром в зале, удостоенный чести занимать место по правую руку от Зельды.

Пояснять, кто именно написал записку, нужды не было.

– Я хочу поговорить с новенькой, – коротко бросил он, скользящей походкой хищника направляясь к креслу у камина. – Наедине.

Удаляясь из библиотеки бок о бок с Лайей, Кэйрмиль оглянулась на Ташу даже сочувственно. Возможно, выражение Ташиного лица во время предшествующей речи подарило ей достаточно удовлетворения, чтобы перестать ненавидеть Ищущую господ Норманов – хотя бы на время.

Всё равно ловушка для Ищущей уже захлопнулась.

Даже когда за Кэйрмиль и Лайей закрылись двери, эйрдаль продолжал сидеть, глядя на угли, – молча. Таша тоже молчала, неподвижно ожидая на кушетке: что-то подсказывало ей, что проявлять инициативу лучше в других обстоятельствах и в другом месте.

– А ты умеешь ждать, – изрёк эйрдаль, когда тишина уже звенела у Таши в ушах. Повелительным, не подразумевавшим возражений жестом указал на соседнее кресло – и, когда Таша подчинилась, сев рядом, удостоил её взглядом бесцветных глаз. – И что ты можешь мне сказать, потерянная… и найденная наследница рода Морли?

Свершилось, подумала Таша, стараясь не ощущать себя мышкой, по доброй воле явившейся к кошке на ужин при свечах. Ещё бы этот дурацкий разговор с Кэйрмиль не привёл её в смятение, сейчас совершенно лишнее…

– Полагаю, вначале мне лучше ответить на ваши вопросы, – произнесла девушка хрипло, не решаясь прокашляться. – Они же у вас наверняка есть.

– Ты ведь не надеялась провести Рассвет этим дешёвым маскарадом?

– Нет, я…

– Говори правду. – Бесцветные глаза всматривались в её зрачки, словно в колодец. – Я всё равно узнаю, если вздумаешь солгать.

Он был совсем близко: положи Таша ладонь на ручку своего кресла, и их локти соприкоснутся. От эйрдаля пьяно и тошнотворно пахло гниющими лилиями; Таша уже привыкла не замечать запах тлеющих цветов, постоянно витавший в воздухе, но этот бил в нос, словно к ней подвинули ведро нюхательной соли. Фарфоровая кожа почти светилась в полумраке, тонкая острая красота черт завораживала, околдовывала. Светлые волосы, светлые глаза, светлая кожа – он казался выбеленным, прекрасным порождением властвовавшей за окном зимы. И кажется, что ты вот-вот упадёшь во тьму, чёрными звёздами светившуюся в его глазах, и ничто тебя не защитит: эти глаза видят всю тебя, всю, до самого дна…

Янтарная подвеска обожгла кожу во впадинке между ключицами.

В краткий миг болезненного просветления Таша нашла в себе силы опустить взгляд.

…дура! Как она могла забыть про очарование эйрдалей? Смотреть ему в глаза? Или, быть может, ей…

– Венец не знал, зачем я пойду к вам, – облизав пересохшие губы, проговорила девушка. – Просто… у них нет никакой другой нечисти. У них не было выбора.