Карнавал лжи

– Надеюсь, никогда. – Сдаваясь, Таша протянула руку Алексасу, уже державшему свою наготове. – Ладно. Один танец.

…может, в танце она хоть на секунду забудет о мерзком ощущении, скручивавшем живот. То ли волнение, то ли страх, то ли чувство вины. А может, всё разом.

Маски уже выстраивались в опустевшем центре зала огромным кругом.

– Сначала все вместе идут вперёд, – сказал Алексас, когда они заняли место среди других. – Три больших медленных шага. Там нужно подпрыгнуть и притопнуть.

– Топнуть?..

– Я же говорил. Танец был народным. – Глаза под маской весело блеснули. – Потом развернуться и снова разойтись большим кругом. Там все разбиваются на пары, как в обычном танце. Следующие фигуры я подскажу.

Таша посмотрела в потолок, где правили бал отражения нечисти. Там они с Алексасом были лишь маленькими точками, частью пёстрого контура живого круга на звёздном полу. Частью Рассвета.

Одними из них.

Заиграла музыка – народная песенка, разложенная на партии для корд и флейт. Круг в зеркальном куполе стал сужаться, и Таша, опустив глаза, двинулась к центру зала вместе с остальными… когда виски вдруг заломило, точно что-то надавило на них изнутри. Чувство узнавания всколыхнулось в груди одновременно с тем, как в памяти шевельнулись смутные воспоминания.

Нет, только не это, не снова…

– Сейчас, – сказал Алексас.

Пророкотал синхронный притоп сотен ног. Подпрыгнув, все танцующие развернулись и, стараясь поспеть за жизнерадостным ритмом, теми же тремя широкими шагами прошествовали обратно. Многие засмеялись – будто действительно были просто беззаботно веселящимися людьми. Будто они танцевали не в горном замке, где прятались от всего мира, а где-нибудь в столице: званые и желанные гости на блестящем великосветском сборище.

– Обходим друг друга, – бросил Алексас. – Спинами.

Отворачиваясь от него, Таша поняла, что держит расправленные ладони перед собой. Так же как все вокруг. Без подсказки.

Раньше, чем она могла увидеть, что нужно делать.

Виски заныли пуще прежнего.

…следующие указания Алексаса она уже не слышала. Просто позволила телу, которое откуда-то знало всё лучше неё самой, двигаться вместе с музыкой. Так же как летом позволяла ему хозяйничать на балу в Клаусхебере.

Так же как позволяла губам произносить слова рыцарской клятвы в избушке на болоте.

Один такт – обходка спинами друг к другу. Другой такт – соприкоснуться кончиками пальцев с партнёром и шагнуть навстречу ему. Третий – версовый поворот под рукой.

– Да ты быстро освоилась, – подметил Алексас, пока в следующем такте они снова делали три шага к центру зала – куда стремительнее, чем в первый раз.

– Очень, – пробормотала Таша, пока её ноги подпрыгивали, притопывали и шагали обратно почти независимо от неё. Что с ней? Снова фокусы искалеченной памяти? Снова треклятые зеркала? Но ведь не может, просто не может быть так, чтобы…

…«ты же не думала, что каждый может вот так из ниоткуда вспомнить»…

– Всё в порядке? – уже обеспокоенно спросил Алексас, когда следующая фигура танца свела их лицом к лицу.

Касаясь его руки, Таша посмотрела на наколдованную маску – и зал пропал, размылся, на миг уступил другому залу, другому замку, другому балу. Музыка та же, и танец тот же, но цветами пахнет живыми, и мужчина напротив – иной… Чёрные одежды, чёрные перчатки, и лицо – со светлыми глазами, внимательными, пронзительными…

Глазами врага.

Реальность вернулась в тот миг, когда ослабевшие ноги дали осечку – и, запнувшись о сапоги Алексаса, заставили свою владелицу почти упасть.

– Пойдём, – прохрипела Таша, цепляясь за плечи юноши, с готовностью подхватившего её, вместо иллюзорного бархата чувствуя плотную ткань рубашки. – Голова… кружится.

Дважды повторять не потребовалось.

– Что стряслось? – напряжённо спросил Найдж, когда Алексас притащил девушку обратно к нему. – К вам вроде бы никто не приближался… колдующий, по крайней мере.

– Всё в порядке, – выдохнула Таша. – Просто душно. И ещё эти запахи… Пить хочу.

…не признаваться же в том, в чём даже себе не можешь признаться.

– Я принесу. – Усадив Ташу на скамью из древнего дуба, Алексас бросил на соратника короткий серьёзный взгляд: – Не отходи от неё.

Мутными глазами Таша следила, как он исчезает в толпе, сливается с другими масками. Дрожь разбегалась по телу, в груди щемило, голова наливалась тяжестью. Зеркальная стена за спиной ощущалась голодной пастью, жадно разверзнутой, только и ждущей момента слабости, чтобы поглотить её целиком. Уволочь в стеклянный лес и не выпустить уже никогда. Заменить девушкой в чёрном – или Бездна знает, кем ещё. Когда Андукар разыграет свой дамнаров спектакль с покушением?.. Ещё немного, и Таше станет уже плевать: она побежит из этого зала, как летом из Клаусхебера, побежит от опостылевших масок, опостылевшей нечисти, опостылевших вездесущих зеркал – а может, от себя самой…