Карнавал страсти

— Заходим в Стамбул, в Афины, на Кипр, на Мальту, в Римини, Венецию, в Марсель и опять в Одессу, — невозмутимо продолжал Белов, — все путешествие займет две недели, прошу сдать мне загранпаспорта. Сережа, у тебя есть загранпаспорт? Очень хорошо. А у тебя, Настя? Если нету, надо срочно делать.

— У меня он давно есть, — сказала Настя, стараясь не смотреть на Дмитрия, и все же она заметила, как его брови удивленно полезли вверх.

Только дома Дмитрий позволили себе полюбопытствовать.

— Может, покажешь мне свой паспорт? Мне очень интересно узнать, наконец, с кем я жил все это время.

С виноватой улыбкой Настя залезла в свою дорожную сумку, где в тайном кармашке она хранила документы. Она достала паспорт и протянула его Дмитрию.

— Так, посмотрим, — он принялся листать документ, — ого, да ты и не Лебедева вовсе. Азарова Анастасия Владимировна. Счастлив с вами познакомиться! — Настя молчала. — А почему же ты назвалась Лебедевой? Чем Азарова хуже?

— Лебедева — это девичья фамилия моей мамы. Я решила взять ее в качестве псевдонима.

— Логично, хотя, когда ты назвалась Лебедевой, об артистической карьере и речи еще не было. Хорошо, хоть зовут тебя действительно Анастасией. Представляешь, оказалась бы ты какой-нибудь Марианной. Пришлось бы мне заново привыкать. Так, посмотрим дальше. Мамочка! — вскричал Дмитрий. — Так тебе уже почти двадцать два года! Вот это приятное известие, а то меня совесть мучила за то, что связался с малолеткой. Слушай, я все-таки не понимаю, зачем надо было уменьшать свой возраст. Тебе же не пятьдесят лет. Двадцать два в твоем случае даже лучше, чем семнадцать. Молчишь? — Дмитрий в упор посмотрел на Настю. — Ну молчи, молчи. Знаешь, я решил ни о чем тебя не спрашивать. Правду ты все равно мне не скажешь, зато она рано или поздно обнаруживается сама. Подожди, пройдет еще месяца два, и я буду знать всю твою подноготную. И не смотри на меня так мрачно, — засмеялся Дмитрий, — у меня последнее время такое хорошее настроение, что мне все это даже нравится. Иногда у меня возникает чувство, что я живу внутри детективного романа. Так что не говори мне, чем все кончится. Я сам хочу дочитать до конца. А сейчас поговорим лучше о круизе. Ты рада, что едешь? Ты ведь не была ни в Италии, ни в Греции.

«Была и там, и там, и еще много где, — подумала Настя, — просто срок действия моего старого паспорта закончился как раз незадолго до нашей встречи. Я сделала себе новый, но не успела никуда по нему съездить».

— У нас такой заманчивый маршрут, — продолжал говорить Дмитрий, — только ты не обольщайся. Знаешь, как это будет выглядеть? Мы ведь уже были в точно таком же круизе и год назад, и два года назад. Так что все наши считают, что они уже видели и Рим и Венецию, поэтому в этих городах они даже с корабля не сойдут. Зато будут в Стамбуле покупать кожаные куртки, а в Афинах меховые шубы. Так сказать, совершать шопинг, чтобы здесь продать с выгодой для себя. Все в лучших традициях нашей страны. Музыканты на гастролях отказывают себе во всем, только чтобы побольше наварить в России.

Все оказалось так, как и предсказывал Дмитрий. В Стамбуле, первом же порту, весь ансамбль, за исключением трех человек, отправился на рынок кожаных изделий. А Настя, Дмитрий и Сережа поехали осматривать то, что осталось от великого Константинополя. Собор святой Софии, превращенный в мечеть, Насте не понравился. Он показался ей серым, мрачным зданием, скорбящим о своей былой славе. Сам Стамбул понравился ей еще меньше. Пыльный, прокаленный солнцем город поражал отсутствием зелени и невообразимым гамом на улице. Не прошло и трех часов их прогулки, как у Насти нестерпимо разболелась голова, и она только и мечтала о том, чтобы вернуться на корабль.

А еще ее настроение страшно портило присутствие Сережи, который с самого начала увязался за ними, и ни она, ни Дмитрий не решились сказать ему, что хотели бы прогуляться вдвоем. Собственно говоря, Настя не отказалась бы и от прогулки с Сережей, при условии, что их никто не будет сопровождать. Но общество двух мужчин, с каждым из которых ее что-то связывало, совершенно вымотало Настю. Втроем они даже не могли спокойно разговаривать, напряжение окутывало их, словно плотное облако, еще более утомительное, чем жара.

Единственное, что хоть немного примирило Настю со Стамбулом — это кофейня, куда они зашли перед возвращением на корабль. Крепчайший турецкий кофе с ледяной водой вернул Насте бодрость и хорошее настроение. Правда, на корабле его почти тут же испортил Дмитрий.

— Что ты думаешь об этом парне? — спросил он у Насти. — Я говорю о Сергее. — И, не дожидаясь ответа, заговорил сам. — Какой-то он скользкий, тебе не кажется?

— Я не понимаю, — Насте был неприятен этот разговор.

— Не прикидывайся. Он производит впечатление человека, который очень хорошо знает, что ему нужно.

— Ну и что, разве это плохо?