Карнавал страсти

— Привет, красавица, — кто-то негромко сказал совсем рядом с ней, и Настя вздрогнула от неожиданности. А потом из темноты выступил знакомый силуэт. Оказывается, это Сережа, по своему обыкновению, бесшумно подкрался к ней.

— Слушай, ради Бога, оставь свои шпионские штучки. Ты так меня заикой сделаешь, — разозлилась Настя.

— Спокойно, без нервов, — остановил ее Сережа, — у меня к тебе серьезный разговор.

— Что случилось? — почему-то сразу же испугалась Настя.

— Я хочу сделать тебе одно предложение.

— Ты решил жениться на мне? — со смехом воскликнула девушка.

— Лучше, — с достоинством ответил Сережа, — жениться на тебе может любой дурак, а я предлагаю тебе смыться.

— Что значит смыться? Куда, откуда? — Настя смотрела на Сережу во все глаза. Она не видела его лица, только темный надвигающийся на нее силуэт.

— Слушай меня внимательно. Я не собираюсь всю жизнь прозябать в цыганском ансамбле или на задворках джаза. Я полагаю, что заслуживаю чего-то большего. У нас в стране, к сожалению, очень трудно пробиться, каким бы талантливым ты ни был. Поэтому я решил попробовать свои силы в Италии. У меня в Риме есть приятель-джазмен, он обещал мне помочь устроиться. Короче, — тихо говорил Сережа, — как только наш корабль причалит в Римини, я схожу за борт, и прощайте, родная страна и ансамбль…

— А документы, а жилье? — спросила Настя.

— Без проблем, — ответил Сережа, — жилье у Игоря есть. Он, кстати, наш, питерский, женился три года назад на итальянке. Остановлюсь пока у него, а проблема с документами, я уверен, тоже как-нибудь решится, и довольно скоро. Но ты разве не поняла, — Сережа взял Настю за плечо, — что я зову тебя с собой? У тебя классный голос, да и вообще мы с тобой можем составить отличный тандем для совместной работы. Не волнуйся, я не имею в виду ничего такого, только дружеские и деловые отношения. Мне, конечно, хотелось бы чего-то большего, но настаивать я не смею.

— А Митя? — неуверенно спросила Настя.

— Что Митя? — воскликнул Сережа.

— А если и его взять с собой?

— Никогда, — жестко ответил молодой человек. — Боливар не вывезет двоих. Митя исключен, с такими, как он, очень трудно иметь дело, никогда не знаешь, чего ждать от таких людей. Да и зачем он тебе? Разве ты не понимаешь, что ваши отношения уже стремительно приближаются к концу? Да, на каком-то этапе он был тебе нужен, но теперь он только тормозит тебя, висит как камень на твоей шее, — Сережа говорил все быстрее. — Даже если ты сейчас и не захочешь уйти со мной, все равно, вот увидишь, ты оставишь Митю, потому что поймешь, что эти отношения уже ничего тебе не дают. Настя, ну что ты стоишь с таким глупым лицом? — почти закричал Сережа. — Прямо зло берет! Ты только подумай, что тебя ждет в России и что в Италии. Ну будешь ты петь в «Цыганском дворе», потом, когда тебе окончательно осточертеют эти песни, уйдешь. И куда? В другой ансамбль такого же дешевого пошиба? А если захочешь проникнуть в мир шоу-бизнеса, то тебе, пока ты не раскрутишься, придется ложиться под каждую шестерку с телевидения. Ты этого хочешь? Ну, допустим, ты даже поступишь в консерваторию. А дальше что? Ничего! — ответил Сережа. — В лучшем случае будешь сидеть на третьих ролях в оперном театре, потому что престарелые примадонны будут загораживать тебе дорогу на сцену своими толстыми задами. Разве я не прав?

— Прав, — тихо ответила Настя, она подумала, что всегда может прибегнуть к мощной поддержке своего отца, но это будет уже совсем не то. Она всего хотела добиться сама. — Ну хорошо, — спросила она, — а что, по-твоему, ждет меня в Италии?

— Да весь мир будет у наших ног! Конечно, сначала придется победствовать, но очень скоро, поверь мне, нас заметит какой-нибудь продюсер, мы запишем диск, мы будем выступать в модных клубах. Да ты знаешь, сколько музыкантов из России нашли признание именно на Западе. Да сколько ни кричат у нас о демократии, все равно настоящая свобода только там! Ладно, — уже тише произнес Сережа, — я ухожу в любом случае. Такую возможность я упускать не собираюсь. А ты как хочешь, мое дело предложить, а решать, конечно, тебе. Только не вздумай рассказать что-нибудь своему кавалеру. Спокойной ночи, — и Сережа удалился так же бесшумно, как и возник на палубе.

— Подожди, — крикнула Настя, но молодой человек уже растворился в черноте ночи.

3

Конечно же, эта ночь не могла быть для Насти спокойной. Спотыкаясь чуть ли не на каждой ступеньке, девушка спустилась в каюту. Мити не было. Небрежно брошенные, на его кровати лежали синяя футболка, алая концертная рубашка и маленький бубен. Сейчас они казались Насте обломками их прежней жизни, единственным, что уцелело после крушения. Она взяла рубашку и поднесла ее к лицу. Алый шелк впитал в себя запах ее любимого, такой до боли родной и знакомый, что у Насти защемило сердце.