Каролина: между дождем и градом. Финал

«Я не хочу, чтобы он умирал!» — в ужасе осознала я, пугая саму себя, испытав самый пронизывающий шок за всю жизнь. Что-то в груди всколыхнулось. Была ли это некая благодарность за прожитые под одной крышей годы? «Спасибо» за детей, стабильность и пропитание? Или нечто больше, что давно покрылось плесенью… Я не знала, на кону стояло другое.

Акула и ее неумолимое приближение.

— Нет! — закричала я, чувствуя спазм легких и онемение конечностей. Сознание покидало меня, стремительно и безоговорочно. — Только не это. Господи, умоляю…

Владимир направил оружие на акулу ровно в тот момент, когда ее зубы едва ли не коснулись кожи, попадая прямо внутрь. Эрик напал позади. Раненая и обездвиженная, та начала плавно оседать на глубину, все еще подавая признаки жизни. Одним за одним в воду принялись спускаться рейнджеры в специальном оборудовании.

Эрик вынырнул первым, гневно сверля Соню взглядом. Та испуганно съёжилась, когда он отвесил ей мощный подзатыльник, несмотря на сопротивление воды.

— Как ты могла повести себя, словно идиотка! — закричал он неистово, оглушая пляж.

— Эй! — вступилась за сестру я, не в силах разжать пальцы, будто приросшие к лестнице.

— Он прав, — пискнула Соня, заливаясь слезами. — Это было ужасно и все по моей вине.

По щелчку пальцев эмоции на лице Эрике переменились из состояния, способного на еще одно убийство, на нежность и сострадание. Прижав сестру к себе жадно и испуганно, он принялся монотонно гладить ее волосы, нашептывая что-то успокаивающее на ухо.

— Каролина, — я вздрогнула от голоса Владимира, теперь каждый шорох вызывал панику. — Можешь подняться сама?

Он был на редкость мягким, что выбило из колеи. Возможно, будь он привычным закрытым и злобным, смогла бы сдержать истинные эмоции, но когда Орлов принялся нежно убирать каждый палец по очереди, оставляя на подушечках краткий поцелуй, меня разорвало от штормящих рыданий.

— Почему ты не кричишь на меня? — несдержанно прошептала я. — И не ругаешься?

Разминая окаменевшие пальцы, он вскинул бровь:

— А должен?

— Ты так делаешь всегда, — пожала плечами, — по любому поводу.

Он помолчал какое-то время, тень прошла по его лицу, прежде чем он заправил мои волосы назад, уточнив с нескрываемым интересом:

— Правда?

Все время, пока мужчины поднимали нас наверх, я думала над вопросом Владимира. Размышляла так тщательно, как никогда ранее… И с удивлением пришла к выводу: он давно ведет себя иначе. Не с другими, лишь со мной. Орлов был все тем же, но все же что-то в нем изменилось до неузнаваемости. Жаль, чтобы понять это, мне потребовалось едва ли не умереть от зубов акулы.

— Я отнесу тебя в номер, — на ходу произнес мужчина, размашисто шагая вперед. — Дам тебе успокоительное и, если ничего больше не беспокоит, оставлю одну.

— Куда ты собрался? — вырвалось с губ прежде, чем успела проконтролировать.

— Выпить в бар. Здесь отличная выпивка, — пожал плечами Орлов, саркастично вздернув бровь. Для человека, которого едва ли не съела акула, он выглядел на редкость спокойным. — Или ты хочешь, чтобы я остался с тобой?

В тот вечер я не хотела быть наедине. Каждый раз, когда моргала, видела челюсти и ощущала ужас, окутывающий подобно удавке! И все же кое-что пугало меня так же сильно: признаться Владимиру, что сегодня он нужен мне.

«Он может все не так понять», — нашептывал внутренний голос. «И неизвестно,

как отреагирует на твою попытку открыть душу. Стрессов на сегодня достаточно!»

— Нет, — неуверенно отмахнулась я, опуская взгляд из-за покрасневших до неприличия щек.

Тем вечером Владимир оставил меня в комнате одну, захлопнув входную дверь номера спустя пять минут после прихода.

Номер отеля был шикарен: стены покрыты деревом с мягкой встроенной подсветкой, кровать огромная и уютная, с множеством мягких маленьких подушек. Незначительные, казалось бы, детали интерьера превращали обычную новомодную мебель из просто практичной в домашнюю. «Здесь приложила руку Соня!» — должна была признать я с полной уверенностью.

И все же день выдался слишком нервным для сна. Откинув происшествие с акулой в сторону, я осознала, что не одна она не дает успокоиться. «Он рисковал своей жизнью, — шептал голос разума, — а ты даже не поблагодарила Владимира!»

Стресс от пережитого заставил переосмыслить два года брака. Я так тщательно концентрировалась на той боли, что Орлов доставлял мне постоянно, что не заметила момент, когда он поменял свое отношение ко мне и понятию «семья» в целом.

— Я не могу обещать ему любви, — вскакивая с кровати, я торопливо на носочках подбежала к чемодану, — но благодарность он заслужил!