Карта дней

– А какое нам до этого дело? – пожал плечами Енох. – Это не наша забота!

– По-моему, Джейкоб прав, – сказал Миллард. – В Америке почти не осталось имбрин, а ведь это работа имбрин – учить и воспитывать таких новичков, как Нур. Кто ей объяснит, как живут странные люди?

Нур подняла руку:

– А что-нибудь мне объяснить никто не хочет?

– А, ну да… Имбрины – они вроде как учительницы, – сказал я. – И защитницы.

– А еще – правительницы, – подхватил Миллард и почти неслышно добавил: – Хотя их никто не выбирал.

– И невыносимые всезнайки, которые вечно лезут в чужие дела, – вставил Енох.

– Короче говоря, столпы нашего общества, – подытожила Эмма.

– Имбрина нам не нужна, – отрезал я. – Нам просто нужно такое место, где будет по-настоящему безопасно. Да и потом, мисс Сапсан наверняка убить нас готова…

– Рано или поздно она успокоится, – сказал Енох.

– Ну так что, поедешь с нами? – спросил я Нур.

Она вздохнула и внезапно хихикнула:

– Ладно, уговорили! Так и быть. Или я уже не могу позволить себе каникулы?

– Эй, а как же я? – подала голос Лили.

– Если ты тоже захочешь с нами жить, мы с радостью примем тебя! – не скрывая энтузиазма, воскликнул Миллард.

– Но я не могу вот так взять и уехать! – запротестовала Лили. – В школе уже начались занятия! – И тут, словно услышав, как это звучит со стороны, она рассмеялась: – Господи, надо же такое ляпнуть! Как будто не было всего этого безумия. Вот до чего мне промыли мозги в этой дурацкой школе!

– Ну, школа – это действительно важно, – сказал Миллард.

– Но у меня есть родители. Они очень хорошие. И будут обо мне беспокоиться.

– Я вернусь, – пообещала Нур. – Но сейчас мне и правда надо убраться отсюда подальше и переждать, пока все это не кончится.

– Значит, теперь ты нам доверяешь? – спросил я.

Нур пожала плечами:

– Более или менее.

– Итак, поедешь с нами?

И тут безо всякого предупреждения Бронвин качнулась вперед и, обмякнув, рухнула на пол.

– Бронвин! – закричала Эмма и кинулась к ней.

Другие пассажиры в вагоне то ли не заметили, то ли сделали вид, что ничего не видят.

– Что с ней? – спросил Енох.

– Не знаю. – Похлопывая Бронвин по щеке, Эмма повторяла: – Бронвин! Бронвин!

Наконец та шевельнулась и открыла глаза.

– Ребята, по-моему, я… Эх, надо было сказать вам раньше.

Бронвин поморщилась и приподняла подол рубашки. По животу у нее текла кровь.

– Бронвин! – ахнула Эмма. – Боже мой!

– Этот человек с пистолетом… По-моему, он меня подстрелил. Нет-нет, не волнуйтесь. Это не пуля.

Бронвин раскрыла ладонь и показала крошечный дротик, красный от крови.

– Но почему ты до сих пор молчала? – возмутился я.

– Надо было убираться оттуда. Ну, и я думала, мне хватит сил перебороть эту гадость, которой он в меня выстрелил. Но, похоже… не хватило.

С этими словами Бронвин уронила голову набок и отключилась.

Глава шестнадцатая

Мы не искали петлю. В те минуты мы и думать не думали о петлях. Мы хотели только одного: как можно скорее доставить Бронвин в больницу. Мы соскочили с поезда на следующей же станции, даже не посмотрев, как она называется, и поднялись по лестнице на поверхность. Лили держалась за руку Милларда, а мы с Эммой и Нур поддерживали Бронвин: та очнулась, но все-таки была очень слаба и едва переставляла ноги. Мы огляделись по сторонам: здания здесь были гораздо выше, а улицы полны людей. Это был Манхэттен!

Я полез в рюкзак за телефоном, чтобы позвонить в службу спасения, но Енох просто побежал по улице с криком: «Больница! Где тут больница?» И это помогло. Какая-то добросердечная дама тут же показала, куда идти, и пошла за нами сама, с озабоченным видом спрашивая, что случилось с Бронвин. Мы, разумеется, не собирались ничего ей рассказывать. И уж точно нам не хотелось, чтобы она дошла с нами до больницы или принялась выспрашивать, как нас зовут. Я живо представил себе, как придется звать на помощь имбрину, чтобы она стерла ей память… а заодно всем врачам и медсестрам, какие попадутся нам на пути. Поэтому мы сделали вид, будто просто пошутили насчет ранения, – и дама, не дойдя с нами до угла, развернулась и рассерженно зашагала прочь.

До больницы было рукой подать: я уже заметил ее вывеску. Но тут мне в нос ударил вкуснейший, неудержимо манящий запах еды, и я помимо воли замедлил шаг.

– Слышите запах? – спросил Енох. – Это розмариновые тосты с паштетом из гусиной печенки!

– Ничего подобного! – возразила Эмма. – Это пастуший пирог!

Я заметил, что остальные тоже как будто забыли о спешке.

– Я узнаю этот запах из тысячи! – заверила Нур. – Это досаи! Панир масала досаи![9]

– О чем это вы, ребята? – спросила Лили. – И почему вы идете так медленно?

– Она права, надо отвести Бронвин к врачу, – сказал Миллард. – Хотя, признаться, мне в жизни не встречался такой ароматный coq au vin[10]…

Мы остановились перед витриной, которую наглухо закрывали жалюзи. Возможно, это был ресторан, хотя никакой вывески мы не увидели – только табличку с надписью «Открыто! Добро пожаловать!».

– А знаете, я вроде неплохо себя чувствую, – сказала Бронвин. – И тоже есть захотелось – ну, когда вы об этом заговорили.