Карта дней

– Не бывает на свете людей, которые хотят помочь кому-то просто так. И не бывает у имбрин таких подопечных, которые что-то делают по собственной воле.

Меня захлестнула волна обиды и уязвленной гордости.

– Мой дед был таким!

«К чему скрывать? – подумал я. – Нельзя, чтобы они и дальше думали, будто имбрины что-то против них затевают. Кто знает, к каким последствиям это приведет?»

– У него была под началом целая команда. Они сражались с пустóтами и помогали странным, которым грозила опасность. Его знали под именем Ганди.

Допросчик перестал смеяться и начал записывать за мной в блокнотик.

– Он умер в этом году, – добавил я. – И хотел, чтобы я продолжил его дело. Ну, по крайней мере, я думаю, что он этого хотел. Я получил задание от одного его старого друга. И даже мои друзья, в сущности, тут ни при чем. Это была моя идея. Я их втянул. Так что не надо их винить. Я один во всем виноват.

Дознаватель поднял голову от своего блокнота:

– Говоришь, один из приятелей Ганди еще жив?

От его взгляда у меня по спине пробежал холодок. И в этот момент я понял, что допустил ошибку.

– Да нет… – Я пытался сделать вид, будто меня неправильно поняли. – Я получил задание через машину, – солгал я. – Знаете, есть такие телепринтеры? Ну вот, я стоял возле одного такого, а он взял и напечатал, что я должен сделать. Как будто знал, что я рядом.

Я так хотел взять назад свои слова насчет Эйча! Но было слишком поздно. А допросчик явно мне не поверил.

– Ты нам очень помог, – сказал он, закрывая блокнот.

Он отодвинул стул со скрежетом и крикнул охрану.

– Мы не хотели никому наступать на ноги, – быстро сказал я. – Мы ничего не знали о ваших территориях, законах и обо всем таком…

Звякнули ключи, и дверь камеры открылась. Дознаватель встал и улыбнулся мне:

– Хорошего дня.

* * *

Двадцать минут спустя меня уже волокли на новую встречу с Лео. В кабинете не было никого, кроме самого Лео, моего охранника и этого Билла, похожего на гробовщика. Как только меня ввели, Лео подошел и навис надо мной нос к носу.

– Твой дед был убийцей. Но ты ведь и сам знаешь, да?

Я не знал, что на это сказать, поэтому не сказал ничего. Лео явно пошел вразнос.

– Ганди. Или как ты его там называешь.

– Его звали Абрахам Портман, – тихо сказал я.

– Похищения. Убийства. Настоящий маньяк. Больной на голову. А ну-ка посмотри на меня!

Я поднял голову и посмотрел ему в глаза.

– Вы сами не знаете, о чем говорите.

– Да ну? – издевательски ухмыльнулся он. – Билл, дай мне досье на Ганди.

Билл подошел к шкафу с папками и начал перебирать их в поисках нужной.

– Он был хорошим человеком, – сказал я. – Он сражался с чудовищами. И спасал людей.

– Мы тоже так думали, – сказал Лео. – Пока не выяснили, что он сам и есть чудовище.

– Нашел, босс, – сообщил Билл, подходя к нам с коричневой папкой.

Лео взял папку, раскрыл, перевернул страницу – и его самообладание как будто дало трещину.

– Вот, – сказал он, поморщившись.

И залепил мне пощечину слева – такую сильную, что я чуть не упал. Но охранник крепко держал меня и снова вздернул на ноги. В голове гудело.

– Это была моя крестница, – сообщил Лео. – Сладенькая, как сахар. Восемь лет. Звали Агатой.

Он повернул папку так, чтобы я смог рассмотреть. К странице скрепкой было прикреплено фото маленькой девочки на трехколесном велосипеде. Я оцепенел от черного ужаса, заворочавшегося в животе.

– Они пришли за ней ночью. Ганди и его люди. У них даже призрачный зверь был с собой. Работал на них. Разбил окно ее спальни и вытащил ее наружу – с третьего этажа. Остался след черной слизи, ведущий прямо от разбитого окна к ее кроватке.

– Не может быть! – пробормотал я. – Он не стал бы похищать детей.

– Его видели! – гаркнул Лео. – Но ее с тех пор больше никто не видел. Никогда. А мы искали, уж поверь мне. Ты и представить себе не можешь, как мы искали. Он скормил ее своему зверю или просто убил. Если бы он продал ее в какой-то другой клан, я бы узнал. Если бы отпустил, рано или поздно она бы нашлась.

– Мне очень жаль, что это случилось, – сказал я. – Но даю вам честное слово: это не он!

Он снова ударил меня, на этот раз по правой щеке, – так, что у меня зазвенело в ухе, а комната на секунду расплылась перед глазами. Когда я снова поднял голову, Лео уже отвернулся и смотрел в окно, на серое предвечернее небо.

– Это лишь одно из десятка похищений, в которых он точно замешан. Десять детей пропали без следа. Их кровь – на его руках. Но, ты говоришь, он умер. Значит, теперь их кровь – на твоих руках.

Он подошел к тележке с бутылками, стоявшей у стены, плеснул в стопку какого-то темного напитка и опрокинул себе в рот.

– А теперь отвечай: где его подручный, который, как ты говоришь, все еще жив.

– Я не знаю. Не знаю!

Я решил больше не врать насчет Эйча. Я уже проболтался, но никакой информации, способной вывести их на него, у меня все равно не было. Я даже не знал, где он живет.

Охранник Лео, державший меня за шею, стиснул пальцы крепче. Я подумал, что из меня сейчас будут делать отбивную.

– Все ты прекрасно знаешь. Ты вез эту девчонку к нему!