Карта дней

Ну, тут я, положим, перегнул – но совсем немножко. Он и правда нуждался в нашей помощи, просто его еще надо в этом убедить.

– С чем?

– С настоящим делом. Здесь, в Америке.

– Если ему нужна помощь, он должен обратиться к имбринам.

– Авторитет наших имбрин на Америку не распространяется. А своих имбрин в Америке, кажется, нет.

– Почему?

– Не знаю, Эм. На свете сотни тысяч вещей, которых я не знаю. Зато знаю, что Эйб запер тот люк в полу на код, который был известен только мне. И «Журнал» оставил мне, чтобы я его нашел. И если бы ему только пришло в голову, что каким-то образом ты

тоже можешь там оказаться, он бы и на тебя рассчитывал.

Она отвела взгляд, словно пыталась прогнать какую-то мысль.

– Мы не можем просто так взять и сорваться на какую-то миссию. Мисс Сапсан ни за что не разрешит.

– Это я и сам знаю.

Она пригвоздила меня взглядом.

– И потом на какую миссию? Делать-то что нужно?

– Пока не представляю. Он сказал, что сам позвонит.

– Тебе ведь очень не понравились задания имбрин?

– Еще бы. Ненавижу их.

– Думаю, у тебя бы прекрасно получилось. Только что я прослушала настоящее мотивационное выступление.

– Так ты в деле?

Широкая улыбка озарила ее лицо.

– Черт, ну а то!

Глава шестая

Ночью мне приснился жуткий сон. Я был на пустоши, кругом горели поля, горизонт был сплошь сажа и пламя, из-под земли сочилась какая-то черная жижа. Я висел в воздухе над глубокой ямой. В ней горели два голубых огня. Это был Каул – Каул в своем чудовищном обличье, сотню футов высотой, руки как древесные стволы, пальцы как длинные цепкие корни, тянущиеся вверх, ко мне.

Он звал меня. Джейкоб, Джейкоб – голосом насмешливым и певучим. Я вижу тебя, я тебя вижу. Я теееебяяяяяя виииижуууууу…

Зловонный воздух волнами обдавал меня, запах походил на вонь горелой плоти. Я хотел стошнить, сбежать, но не мог – меня словно парализовало. Я пытался заговорить, закричать, но слова не шли.

Раздался стрекочущий звук, словно крысы карабкались по стенкам ямы.

– Ты не настоящий, – смог выдавить я наконец. – Я тебя убил.

Да, ответил он. И теперь я везде.

Стрекот стал громче, и вот уже пальцы Каула перебрались через край ямы – десять длинных, узловатых корней, приближающихся, лезущих наверх, оплетающих мою шею.

У меня большие планы на тебя, Джейкоб… Очень, очень большие планы…

Мои легкие должны были вот-вот разорваться, но тут я почувствовал острую боль в животе.

Я вскочил, задыхаясь, и схватился за живот. Я был дома, на полу моей комнаты, сидел, запутавшись в спальном мешке.

Дорожка лунного света делила комнату надвое. Енох и Хью храпели на моей кровати. Боль в животе была старой знакомой. Боль и игла компаса – одновременно.

Игла указывала вниз и вон из дома.

Я выпутался из спальника и кинулся прочь из комнаты и по лестнице на первый этаж. Я бежал тихо, на цыпочках. Если это то, о чем я думаю, друзья мало чем смогут мне помочь. Они будут только путаться под ногами, а мне совсем не хотелось перебудить весь дом и поднять панику, прежде чем я овладею ситуацией. Страх только подгоняет пустóт.

От страха они становятся голоднее.

По дороге через кухню я вытащил нож из подставки – не слишком хорош против пустóты, но лучше, чем ничего. Потом выбрался через гараж на улицу, свернул на задний двор, чуть не споткнувшись об свернутый кольцами поливальный шланг. От крыши сарая слегка несло озоном. Карманной петлей кто-то совсем недавно пользовался.

И тут, так же внезапно, как появилась, боль оставила меня. Игла повернула на лагуну, потом совершенно в другую сторону – на залив, и наконец уснула. Такого раньше никогда не случалось, я не понимал, что происходит. Неужели ложная тревога? Или странный рефлекс сработал просто от кошмара?

Между пальцами ног забилась мокрая трава. Я посмотрел вниз: на мне оказались рваные спортивные штаны, старая футболка и никакой обуви. Вот так умер Эйб, пронеслось у меня в голове. Почти в точности так. Его тоже выманили в ночь – в чем был, с первым, что попалось под руку.

Я опустил нож. Рука медленно перестала трястись. Я несколько раз обошел дом, выжидая. Чувства молчали. В конце концов я вернулся в комнату, залез обратно в спальный мешок и растянулся на полу. Но больше я не заснул.

* * *

Все следующее утро я поминутно проверял телефон, надеясь на звонок от Эйча. Он не сказал, когда собирается со мной связаться. Мы с Эммой препирались, стоит ли сказать остальным, но в конце концов решили подождать, пока у нас будет реальное дело… А может, мы и тогда ничего не скажем. Может, дело будет только для нас двоих. Может, кто-то из друзей не захочет пойти с нами или вообще будет против самой идеи. А что, если кто-то нас заложит и проболтается мисс Сапсан о наших планах еще до того, как мы сумеем скрыться?