Карта костей

— Эй, я тут сижу! — возмутилась я. — Не говорите при мне обо мне, словно я ребенок.

— Это слишком важно, чтобы волноваться о приличиях! — рявкнула Салли. — Ты просишь людей рисковать всем из-за каких-то видений!

— Вы понимаете, на какой риск мы пойдем, если вы мне не поверите? — спокойно парировала я.

Салли обратилась к Дудочнику, по-прежнему глядя на меня:

— Я веду эту борьбу больше восьмидесяти лет. Ты правда думаешь, что одна девчонка может все изменить?

— Нет, — честно ответил Дудочник.

Я бы ответила так же, но эти три буквы из его уст, произнесенные его обычным деловым тоном, выбили из моих легких весь воздух.

— Не в одиночку, — продолжил Дудочник. — Ей понадобится наша помощь. Моя и Зои. Но нас двоих недостаточно. Ты нужна нам, чтобы объединить Сопротивление и отыскать корабли. Возможно, послать новые. Не знаю, получится ли у Касс найти Далекий край или низвергнуть Синедрион. Но мне кажется, что она — лучший шанс для нас. И я совершенно уверен, что в одиночку она не справится.

Салли не сводила с меня глаз. Мне стоило бы привыкнуть к изучающим взглядам. Я выросла в доме, где все всех подозревали. Зак следил за мной, родители наблюдали за нами обоими. Даже сейчас Дудочник следил за каждым моим движением. Но взгляд Салли прошивал насквозь. Она смотрела на меня и, я знала, видела Ксандера. Его отрывистый лепет, его беспокойные руки.

— Значит, уходим на рассвете, — решила Салли. — Саймон недалеко от берега, в заброшенном карьере близ бухты Хоторн, где стоит на якоре половина флота. Двинемся на лодке, хотя бы поначалу. И, полагаю, нужно показать Касс документ о Ковчеге.

Глава 11

— О чем речь? — спросила я у Салли.

Та встала.

— О том, что я обнаружила более сорока лет назад, служа под прикрытием в Уиндхеме.

Салли подошла к камину и опустилась на колени. Я подхватилась, чтобы ей помочь, но Дудочник остановил меня прикосновением к плечу. Он позволил ей действовать самостоятельно: осторожно приподнять угол половицы и достать большой конверт, потемневший и покрывшийся пятнами от времени. Так же медленно Салли поднялась и вернулась к столу. Она несколько минут просматривала бумаги, прежде чем выбрать одну и выложить ее на стол между мной и Зои.

— Я нашла это, когда смогла на час проникнуть одна в личный кабинет Командора.

Дудочник упоминал Командора несколькими днями ранее, когда мы говорили о Воительнице. Командор был ее наставником, и, по слухам, именно она его и убила.

— Мне удалось стащить ключ от сундука с документами. — Салли разгладила листок, и пожелтевшая бумага зашуршала. — Это копия. Оригинал был совсем древним — я никогда не видела ничего настолько старого. Бумага тоже выглядела странно — невероятно тонкая и такая ветхая и заплесневелая, что крошилась на кусочки. Кое-где текст отсутствовал или не читался. Даже печать отличалась: крошечные, аккуратные буквы, совсем не похожие на нынешние. Я не рискнула украсть листок, и не только из страха, что Командор его хватится, но и потому что опасалась, что документ попросту развалится, если положить его в карман. Так что я переписала текст, который успела разобрать до возвращения прислуги.

Я склонилась над бумагой. Небрежный почерк, кляксы от чернил, посаженные спешащей Салли. Но не это затрудняло чтение и восприятие текста, а обилие незнакомых слов.

«6 год, 5 июня.

Меморандум (14 с) для Временного правительства Ковчега о стратегии выживания видов.

Как было отмечено в Приложении 2 (Отчет об условиях на поверхности вне Ковчега от экспедиции 3а), влияние взрывов на климат превосходит самые пессимистичные довоенные прогнозы с точки зрения масштабов и продолжительности ядерной зимы. Рассеянный свет проникает через облака пепла в течение 2 — 4 часов в сутки, продолжительность светового дня остается крайне низкой, недостаточной для ведения полноценного сельского хозяйства. Температура на поверхности понизилась до […]».

Я подняла взгляд.

— Тут говорится о взрыве, о Долгой зиме. — Я не верила собственным словам, даже когда они эхом раздались на кухне. — Этот документ сохранился с тех времен?

От Долгой зимы не осталось ничего, кроме баллад и былин бардов. Каждая версия отличалась, но суть оставалась единой. Небо, скрытое таким густым слоем пепла, что темнота объяла весь мир на многие годы. Не росли ни растения, ни дети, выжившие едва цеплялись за жизнь. Не может быть, чтобы документ, найденный Салли, исходил из того времени.

— Что это за Ковчег? — спросила я. — Откуда они пишут?

— Читай, — велел Дудочник.