Картезианский развратник

Она смутилась, озадаченная этим примером.

— Послушай, дорогая Сюзон, — продолжал я, вдохновленный недавно свалившимися на меня знаниями, приоткрывшими для меня тайны природы, — сестра Моник сказала тебе, что, когда Мартен вставлял ей, она наполнялась жидкостью, которая из него вытекала. Ведь наверняка эта жидкость и есть то, что делает ребенка.

— Может быть, и что с того? — Сюзон пристально смотрела мне в глаза, будто искала способ утолить свое желание без опасений.

— Я хочу сказать, что, раз из мужчины вытекает жидкость, которая делает детей, то можно ведь остановиться, когда почувствуешь, что она вот-вот прольется.

— А разве так можно? — живо заинтересовалась Сюзон. — Ты когда-нибудь видел собак одну верхом на другой? Их бьют палками, чтобы разогнать, они воют, хотят расцепиться, но не могут. Что если они соединяются таким образом, что просто не могут этого сделать? Скажи, если мужчина соединяется с женщиной так же, что произойдет, если их застанут врасплох?

Этот довод поставил меня в тупик. Пример был приведен весьма достойный, кажется, Сюзон предвидела все мои аргументы. А главное это ведь действительно могло произойти в нашей ситуации, если бы Сюзон мне уступила. А она тем временем с нетерпением ожидала ответа, и если бы я в этот момент смог бы читать в ее сердце, то понял бы, что она уже раскаивается, поставив меня в безвыходное положение. Что ж, тем интереснее будет опровергнуть ее предубеждение. Я почти не сомневался, что от этого ответа зависит мое счастье, и старательно искал доводы, чтобы ее убедить. Я прекрасно помнил, что отец Поликарп не испытывал подобных трудностей, когда слезал с Туанетты. И стоило бы наверное рассказать об этом Сюзон, но мне гораздо больше хотелось, чтобы она увидела все своими глазами. Мои доказательства могут и не возыметь желанного действия, но наглядный пример лучше всяких слов показал бы ей ошибочность ее рассуждений. Сюзон же все продолжала упорствовать, и я понял, что пришла пора задействовать мой основной козырь и показать ей все как есть вживую.

Как раз в этот момент я заметил, что добряк Амбруаз вышел из дома и направился по своим делам. Я обрадовался его уходу, поскольку нисколько не сомневался, что святой отец и Туанетта не станут терять время, которого и так осталось мало из-за незапланированного присутствия мужа.

— Пойдем, я докажу тебе, что ты ошибалась, — уверенно сказал я Сюзон.

Я вскочил и помог подняться Сюзон, не упустив случая засунуть ей под юбку руку, которую она игриво оттолкнула.

— Куда мы идем? — спросила она, заметив, что я веду ее прямиком к дому.

Плутовка полагала, что я заманиваю ее в укромный уголок. Чего бы я не дал, чтобы затащить ее туда! Но, к сожалению, тогда я еще был недостаточно сведущ, чтобы понять, что она ждет этого с не меньшим нетерпением, чем я, поэтому я боялся новых возражений с ее стороны. Зато я был воодушевлен моим замыслом.

Я ответил, что собираюсь отвести ее в одно местечко, где она кое-что увидит, кое-что приятное и интересное.

— Но куда же? — нетерпеливо настаивала она, когда мы уже вошли в дом.

— В мою комнату.

— В твою комнату? Но я не хочу туда. Послушай, Сатюрнен, если ты надумал сделать это со мной, это бесполезно, предупреждаю.

Я заверил Сюзон, что ничего такого не будет, и она все-таки согласилась следовать за мной. Правда сделала она это с таким видом, что я сразу понял, что она сердится не столько из-за того, что ей приходится идти у меня на поводу, как из-за того, что пообещав быть послушным, я отказался объяснить, почему же она должна туда пойти. Как же приятно вспоминать сейчас эти милые поступки своего детства! Даже тяга к постоянно меняющимся увлечениям и самым невоздержанным наслаждениям не притупила в моей душе чувствительности к этим драгоценным мгновениям моей жизни.

Никем не замеченные, мы на цыпочках пробрались в мою комнату. Я держал Сюзон за руку, она дрожала. Я показал ей знаками, что нужно вести себя тихо, и усадил ее на свою кровать, а сам приник к отверстию в стене. В той комнате пока никого не было. Я шепотом пообещал Сюзон, что скоро все начнется.

— Но что ты хочешь мне показать? — спросила она, заинтригованная столь таинственными приготовлениями.