Картина Черного человека

Вместо этого он закрылся в своей каморке под лестницей и стал готовить краски.

Черный человек велел первым делом растереть корень мандрагоры.

Хендрик достал корешок из мешка, положил его в ступку и ударил пестиком…

И тут из ступки послышался жалобный возглас, как будто корень вскрикнул от боли.

Хендрик покосился на дверь, закрыл ее поплотнее и продолжил толочь корень.

Когда он истолок мандрагору в порошок, он добавил к ней то зелье, которое дал ему таинственный заказчик, разбавил соком белены и смешал полученный состав со своими красками.

К утру краски были готовы.

За завтраком служанка Катрина посмотрела на него неодобрительно и спросила, что за звуки ночью доносились из его каморки.

— У тебя там словно ребенок плакал!

— Какой еще ребенок! Ко мне котенок забрался, — ответил Хендрик.

— Котенок? — оживилась Катрина. — Покажи!

— Какой еще котенок? — нахмурилась хозяйка фру Эльза. — Я не потерплю в доме никаких котов!

— Да он куда-то сбежал под утро, — поспешно ответил Хендрик.

Весь день он не покладая рук трудился в мастерской хозяина.

Когда стемнело и работать стало плохо, все подмастерья отправились в трактир. Хендрик же отговорился головной болью и снова заперся у себя в каморке.

Здесь он зажег три свечи, чтобы хоть так осветить холст, натянутый на подрамник, и принялся за работу.

Света не хватало, и от этого картина выходила темнее, чем следует, но Хендрик не огорчался: темный колорит подходил для его цели, делая картину еще страшнее.

Он работал почти до утра, и к рассвету контуры картины начали определяться.

Краски, сделанные из зелья Черного человека и корня мандрагоры, прекрасно подходили к задуманному: они были столь мрачными, что у самого Хендрика невольно мороз пошел по коже.

Он отстранился от картины, чтобы оглядеть ее. Малые размеры каморки не позволяли отойти на подобающее расстояние, но все же он смог оценить свою новую работу.

На картине был изображен темный лес, окружающий небольшое озерко. Между деревьями на дальнем берегу озера мерцали таинственные огоньки.

И тут Хендрику показалось, что из-за тех деревьев на него кто-то пристально смотрит… кто-то следит за ним…

Он вгляделся в картину и увидел, что из густой чащи на него смотрит Хильда, его Хильда!

Лицо ее было бледным и изможденным, как в последний день перед смертью, но в глазах горела ненависть и жажда мести…

Как это может быть?

Ведь Хендрик сам написал эту картину, и он не поместил на ней ни одного человеческого существа…

И тут в дверь его каморки резко, требовательно постучали.