Картина Черного человека

— Так точно, ваша честь. Когда я отпер дверь камеры и вошел внутрь, картины там не было.

— Как это может быть?

— Не имею представления, ваша честь.

— А второй арестант… тот бродяга, который находился в той же камере? Он тоже исчез?

— Никак нет, ваша честь. Он находится там же, где был, в той же камере, только он окончательно помешался.

— В чем же это выражается?

— О чем бы его ни спрашивали, он повторяет, что лицезрел самого дьявола. Что дьявол приходил ночью в его камеру и забрал картину.

— Так, может, так оно и есть? Может, и правда дьявол забрал свою собственность?

— Сколько уж раз я просил не называть в этих стенах врага рода человеческого!

Бургомистр помолчал и добавил, понизив голос:

— Впрочем, если он и правда забрал ту картину, у нас стало одной проблемой меньше…

Глеб влетел в помещение студии и остановился в изумлении.

В студии был форменный кавардак. Рисунки валялись везде, картины в рамах и без них стояли, прислоненные к стене, кисти, краски, все было перемешано.

— Что такое, что случилось, нас обокрали? Есть тут кто?

Из кучи картин буквально вылезла боевая старушка, которая так любила рисовать квадратные апельсины.

— Констанция Теодоровна, это вы здесь все устроили? — возмутился Глеб.

— Я? — вовсе не обиженно спросила старушенция. — Да вот вам Николай Павлович все объяснит.

Тут появился Николай Павлович, который считался директором студии, он занимался всеми деловыми и денежными вопросами. Глеб сразу притих; как всякий творческий человек, он абсолютно не разбирался в бухгалтерии и тому подобных вещах.

— Ох, Глеб, где вы были? До вас не дозвониться, а тут такое… наши картины потребовались на выставку!

— «Забытый город»! — тут же встряла старушка. — И вот вы меня всегда критикуете, а мою картину туда взяли!

— Вашу? — не сдержался Глеб. — Но, Констанция Теодоровна, вы же… — он не успел напомнить про апельсины, его перебил директор.

— Потрясающая картина! Как только устроители выставки ее увидели — сразу ухватились двумя руками!

— Вы хотите сказать… — Глеб заподозрил неладное и побежал в свой закуток, где он оставил ту самую картину.

Картины не было.

— Ну да, я нашла ее у вас! — рапортовала Констанция.

— И можете себе представить, — вторил ей директор, — что на картине оказался изображен тот самый дом, где будет проходить выставка! Ну, клуб электротехников!

— «Лампочка»? — ахнул Глеб.

— Ну да, так что все им по теме, очень удачно. И нашей студии будет хорошая реклама.

Глеб прекрасно помнил, что в последний раз он видел на роковой картине дом с пилястрами и павильончик с шаурмой, но он успел уже убедиться, что каждый видит на картине то, что предназначено только ему и что просто так картина ничего не делает. Поэтому он только спросил, когда открывается выставка, и обещал быть пораньше.

На работу я утром не пошла. Позвонила Сан Ванычу и сказала, что попала в аварию, и теперь нужно разбираться с ГИБДД.

— А машина-то как? — поинтересовался он.

— Не подлежит восстановлению, — честно ответила я.

Вы не поверите, но он мне даже посочувствовал и сказал, что сам уладит дело с начальником. Оказывается, он неплохой дядька…

Я задержалась, потому что выбирала одежду и красилась. Сама не знаю, почему, но вдруг мне захотелось быть… ну, не красивой, конечно, но все же малость попригляднее.

Я перебрала свои шмотки и осталась очень недовольна, все эти джинсы или широкие штаны как-то надоели, равно как и практичные, немаркие, по выражению Петровны, свитера и куртки. Да и косметику пора бы обновить. Я не успела удивиться, с чего это я вдруг решила заняться собственной внешностью, потому что поняла, что опаздываю к открытию выставки.

Я вбежала в фойе клуба и прямо в дверях налетела на какого-то мужчину.

— Смотреть надо, куда идешь! — выпалила я, поднимая с пола сумку…

И только тут разглядела того, с кем столкнулась.

Это был Глеб.

— Извини… — проговорил он смущенно, потирая ушибленное плечо.

— Да нет, я сама виновата… а ты вообще как здесь оказался?

— Да здесь сегодня художественную выставку открывают. А вот ты что здесь делаешь?

— Ну, вообще-то я тоже на эту выставку пришла. Тут, понимаешь, какое дело… думаю, что сюда может прийти он… Эльдар… ну, тот самый злодей.

— Который улизнул от нас в подвале? Вот как? — Глеб нахмурился. — А я сюда пришел из-за картины. Из-за той самой картины.