Картинные девушки. Музы и художники: от Рафаэля до Пикассо

Осознавая степень ответственности, Михаил принялся штудировать книги по византийскому искусству, он работал в архивах монастыря, изучал традиции древнерусской иконописи. И лишь потом, уже с полным пониманием дела, приступил к созданию монументального «Сошествия Святого Духа на апостолов» (1885, хоры Кирилловской церкви), написал для этой же церкви образ Архангела Гавриила, «Въезд Христа в Иерусалим», головы пророков Моисея и Соломона. Натурщики все были местные, киевляне, один из апостолов имел лицо Прахова, а Лик Богоматери в знаменитом образе напоминал Эмилию Львовну Прахову, жену начальника, в которую Врубель был в ту пору страстно и безответно влюблён. В юности он влюблялся часто, бурно и всегда неудачно: после Праховой, отвергнувшей его чувство, увлёкся циркачкой-наездницей, приехавшей из Италии на гастроли, но и здесь ничего не получилось. В Киеве у Врубеля много работы и мало денег. Отец, переживавший за Мишу, жаловался в письмах родным на то, что «у Михаила в кармане всего лишь 5 копеек. Больно и горько до слёз», сетовал: «И до чего дожил Миша с его талантами, способов для жизни почти никаких», но потом всё-таки признавал главное: «Слава богу, он верит в свой талант и надеется на будущее».

Между тем Прахов привлёк Врубеля ещё и к работам над реставрацией Владимирского собора. К несчастью, его эскиз росписи «Воскресение» так и не был принят. Позы римских стражников показались заказчикам нарочитыми, «неканоническими», а кроме того, художник по неопытности допустил чисто технический просчёт, не вписав в эскиз дверь храма (орнаменты, созданные Врубелем, можно увидеть в соборе по сей день).

Неудачи, конечно же, огорчали Врубеля; впрочем, он был пока ещё молод и относительно здоров, хотя первые признаки душевной хвори проявились уже в Киеве. Прахов даже посоветовал Михаилу уехать на время в Италию, посетить Венецию и Равенну, и Врубель действительно совершил эту поездку. Вернувшись в Киев, он реставрировал мозаики в барабане купола Софийского собора, продолжал трудиться над фресками Кирилловской церкви, а в свободное время делал портреты, если лицо модели казалось ему примечательным. «Девочка на фоне персидского ковра» (1866, Музей русского искусства, Киев) была написана с маленькой дочки ростовщика Дахновича, которого художник, надо думать, посещал не из любви к искусству. Печальные огромные глаза этой девочки, проникающий в душу зрителя взгляд напоминают сразу и грядущего «Демона», и «Царевну-Лебедь», и прекрасного «Ангела с кадилом и свечой» (1887, Музей русского искусства, Киев). Отец малышки от портрета отказался.

Можно долго рассуждать о становлении художника, о том, как непросто он искал собственный путь, отвергая протоптанные коллегами удобные дорожки… А можно сказать так: в Киеве начался расцвет Врубеля, здесь он обрёл свою особенную, сказочную, совершенную манеру письма. Его ангелов, демонов, печальных дев, его благоуханную сирень невозможно перепутать с работами других живописцев: даже тот, кто не силён в атрибуции, скажет сразу – это Врубель.

Любопытно, что и сам художник со временем станет считать вершиной своего творчества росписи Кирилловской церкви. Бывая в Киеве, он часто подолгу наблюдал свои работы и однажды, стоя перед «Надгробным плачем», произнёс не без горечи: «Это то, к чему бы следовало вернуться».

С Киевом связана ещё одна важная глава жизни Михаила Врубеля – первое знакомство, а точнее, столкновение с «Демоном». На сцене оперного театра в Киеве поставили «Демона» Рубинштейна, либретто которого, как известно, было написано по мотивам поэмы Лермонтова. На Врубеля спектакль произвёл колоссальное впечатление, и он уже тогда буквально заболел образом Демона. Это была самая настоящая одержимость, она-то в итоге и приведёт Врубеля к трагическому финалу…

Разгадать Демона для художника значит нарисовать его. Врубель внимательнейшим образом изучал иллюстрации к поэме, пытаясь ответить себе на вопрос: кем же был тот страдающий низверженный ангел?.. Первого «Демона» Врубель написал в Киеве, но работа эта не сохранилась. Михаил Александрович довольно легкомысленно относился к своим полотнам – мог писать одну картину поверх другой, если его вдруг увлекал новый сюжет, а холста под рукой не было. Скорее всего, схожая судьба постигла и первого «Демона»…

Интересное свидетельство о том, как работал Врубель, оставила петербуржская художница, восторгавшаяся его творчеством, Анна Остроумова-Лебедева: