Картинные девушки. Музы и художники: от Рафаэля до Пикассо

Пабло на какое-то время словно завис между Испанией и Францией, для всех его работ этого периода характерны тоска и обречённость, даже если речь идёт о семейной сценке или свадьбе. Все персонажи «голубого периода» словно бы мёрзнут, страдают от смертельного холода – и девочка, что бежит к тарелке с супом (1902, галерея Онтарио, Торонто), и обнимающая саму себя «Любительница абсента» (1901, Эрмитаж), и нахохлившаяся «Певица кабаре» (1901, частная коллекция)…

Устав от терзаний и сомнений, Пикассо в конце концов делает выбор в пользу Парижа. Весной 1904 года он покидает Барселону, увозя с собой лучшие работы «голубого периода». Отныне жизнь Пикассо будет связана только с Францией, и хотя в 1940-х правительство Республики откажет ему в предоставлении гражданства (во многом по причине его нежелания воевать), а сам он будет настаивать на том, что хочет умереть испанцем, в историю искусства он войдёт как французский художник испанского происхождения.

Перемена цвета

Пикассо никогда не испытывал недостатка в дамском внимании: подруги, натурщицы, любовницы вились вокруг него как пчёлы вокруг медоноса. Красавцем его нельзя было назвать даже в юности: и рост маловат, и манеры подгуляли, – но поди пойми этих женщин! Одну восхищали чёрные жгучие глаза, другую – энергия, напористость, третью – несомненная физическая сила (Ольга Хохлова в письмах будет называть его по-русски мышкой), и всех разом – талант! Одна последовательно сменяла собой другую, причём Пикассо говорил, что, когда в его жизни появляется новая женщина, ему незамедлительно хочется сжечь прежнюю.

Первой из великолепной – и несчастной в большинстве случаев – семёрки стала Фернанда Оливье. Настоящее имя – Амели Ланг – девушку почему-то не устраивало, и никто не возражал: Фернанда так Фернанда. Четырьмя месяцами старше Пикассо, уже побывавшая замужем, рыжеволосая Фернанда обладала яркой, притягательной внешностью, сразу же впечатлившей Пикассо. Они встретились в 1904 году, когда Пабло в очередной раз прибыл в Париж из Барселоны – на излёте депрессии, забравшей у него несколько лет, но подарившей взамен множество работ «голубого периода». Холод ледяного синего цвета с появлением Фернанды сменил тёплый розовый свет, женственный и нежный. Наступал «период арлекинов», или «розовый период», когда на протяжении двух лет Пабло с упоением писал полотна, по сей день восхищающие даже тех ценителей живописи, что считают Пикассо её могильщиком. Некоторые искусствоведы (например, сестра Венди Бекетт) упоминают о том, что розовый (а точнее, красный во всех его оттенках, от розового до жарко-оранжевого) цвет в работах Пикассо появился благодаря курению опиума, к которому Пабло пристрастился в трудную пору. Говорят, что не столько Фернанда Оливье, сколько именно наркотик согревали самого Пикассо и его меланхоличных героев голубого периода, страдавших от вечного холода не меньше, чем от одиночества и чувства вины.

Так или иначе, жизнь Пикассо изменилась вместе с его живописью. Фернанда по мере сил обустраивала их скромное жильё в «плавучей прачечной» на Монмартре, знаменитой общаге художников Бато-Лавуар, от которой до наших дней дошло только название – и мемориальная доска. Пабло и Фернанда начали жить вместе осенью 1905 года, когда стало ясно, что эта девушка для него – не просто натурщица, а нечто большее. Хотя и натурщица из неё была исключительная – достаточно посмотреть на такие полотна, как «Фернанда в чёрной мантилье» (1906, Музей Соломона Гуггенхайма, Нью-Йорк), «Голова Фернанды» (1906, частная коллекция), «Лежащая обнажённая» (1906, Музей искусств, Кливленд), «Женщина с грушами» (1909, Музей современного искусства, Нью-Йорк)… Работая над её портретами, Пикассо экспериментирует, впервые пытаясь изобразить не то, что существует на самом деле, а то, что он видит. Это ещё не кубизм, но его предвестие, предощущение, начало.

Одним из шедевров «розового периода» станет картина «Девочка на шаре» (1905, ГМИИ имени Пушкина), купленная впоследствии русским меценатом Морозовым и увезённая в Россию. Шедевром – и одновременно зафиксированным переходом от голубого периода к розовому: холодный и тёплый цвета здесь не контрастируют, а мирно соседствуют и лишь выигрывают от своего соседства. И не зря безвестный школьник спустя многие годы напишет в сочинении золотые слова: «На картине Пикассо “Девочка на шаре” изображён мужчина на кубе». Картины Пикассо – всегда не то, чем кажутся, и порой для их верного восприятия требуется не замутнённый многими познаниями ум…

Сам Пикассо, впрочем, говорил так: «Чем больше я дурачил публику, тем громче она выла от восторга», так что вопрос о толковании оставался открытым – говорите что хотите, только не забывайте восхищаться и покупать.

Между прочим, Фернанда Оливье не просто была натурщицей, но и сама пыталась рисовать, да к тому же небезуспешно. Знаменитый фотограф Брассай приводит в своей книге «Разговоры с Пикассо» любопытный диалог, датируемый 10 июля 1945 года: