Касание Воды

В этот момент взгляд странника совершенно случайно упал на часы, которые дал ему магистр и про которые он благополучно забыл, погрузившись в выдуманный мир. Сарвилл не поверил собственным глазам, когда увидел, что песок внутри сосуда своей значительной частью пересыпался вниз. Он подошел ближе, присмотрелся и еще раз убедился в том, что не бредит галлюцинациями.

Воодушевившись появлением заветного выхода из бесконечного лабиринта, в котором он просидел столько времени, странник откинул всю еду в сторону. Подняв разбросанные книги с пола, он принялся читать их одну за другой, предполагая, что наконец разгадал секрет магической вещицы. И чем больше страниц он переворачивал, тем быстрее сыпался песок. Теперь ему казалось, что песчинок в часах ровно столько, сколько страниц в книгах, которые находятся в его комнате. Поэтому, погружаясь в истории о рыцарях, магах, народах человеческих, эльфьих и гномьих, он даже не поднимал взгляда на ключ, что должен будет отпереть дверь из его тюрьмы.

Медведь узнал историю Неймерии с тех самых пор, как на материк прибыл Генор Уйлетан. Узнал невероятное количество фактов о гномах и Священном Камне, которому они поклоняются до сих пор, но, дочитав до истории эльфов, он больше не мог думать ни о чем другом, кроме как о народе, познавшем великую силу магии, жертвующем собой для блага мира на земле и сохраняющем в недрах своих поселений самое великое волшебство, о котором никак нельзя узнать человеку — существу, способному принести конец миру с таким оружием в руках.

Сарвилл засыпал, глядя на тексты, просыпался, когда очередная книга выпадала из ослабевших рук прямо на лицо и тотчас будила его. Зачитавшись какой-нибудь историей, забывал поесть оказавшиеся на столе мясо, фрукты, овощи и даже отказывался от вина, которое также появлялось из ниоткуда, но прежде всегда было желанным напитком. Волосы на его подбородке, щеках и голове вовсе принялись жить своей жизнью, отрастая все длиннее и длиннее, извиваясь, словно морские водоросли, лишь иногда прижимаясь друг к другу, когда позабывший обо всем медведь приглаживал их сальными, пропитанными пылью со страниц темными сухими пальцами.

И вот последняя история под названием «Кинжал Судьбы» под авторством Ирика Безумного закончилась, и сердце медведя стало биться чаще. Он знал, что сейчас ему придется поднять глаза на песочные часы. Это одновременно радовало и сеяло внутри него такой страх, от которого холодели ладони и пересыхало во рту.

Сарвилл уже переворачивал магический предмет трижды и был уверен, что движется в правильном направлении. Сейчас оставалось лишь взглянуть на сосуд и увидеть, как все его содержимое томится на дне заколдованного предмета, и в этот самый момент, по его мнению, невидимая защелка должна будет издать заветный звук и двери смогут распахнуться. Но он медлил.

Медлил потому, что плана, что делать дальше, если упрямый песок окажется еще в верхней части часов, не было. Медлил, чтобы успокоить самого себя. Он намеренно лишал себя надежды на свободу, если песок вдруг еще не пересыпался. Ведь только тогда, с холодной головой, он сможет разгадать эту тайну. Но если эмоции захватят его, то он лишь увеличит время своего заточения.

— Неужели это все сейчас пришло мне в голову самому и никто не посоветовал мне этого? — спросил он сам себя, давно привыкнув к собственному одинокому голосу, часто читающему вслух, чтобы развеселиться в особо скучные моменты в книгах. — Еще пару мгновений — и я посмотрю. Хочу продлить этот момент.

Он медленно закрыл глаза и глубоко вдохнул.

— Ты готов, — послышался один из голосов магистра.

Странник поднял стеклянные удивленные глаза, но не смог произнести ни слова.

— Теперь ты готов, — повторил голос магистра. — Приведи себя в порядок и спускайся к обеду. — Тень мага вновь исчезла в дверном проеме.

— К обеду? — еле слышно проговорил медведь. — Но за окном же ночь…

***

С тех пор как Сарвилл спустился к обеду, казалось, прошли годы, а иногда чудилось, наоборот, что минула лишь пара недель. Магистр Стихий со странником был вежлив и учтив, но хладнокровен и строг. Он пробуждал его ото сна, когда наступало время браться за учебу, и выгонял в свои покои, когда заканчивался урок. Свирепел, когда все обучение шло насмарку и медведь никак не мог уяснить какого-нибудь простого правила, а также холодным и спокойным голосом хвалил во времена успешных заклинаний. И так было каждый раз, когда за окном его комнаты проглядывало солнце и вещало о наступлении нового дня.

— Не теряй концентрацию! — сдержанным голосом, переходящим в крик, приказывал магистр.

Вокруг Сарвилла витал рой насекомых, жаля его лицо и тело. Сквозь эту тучу было видно лишь ноги странника и правую руку, держащую в своей ладони обузданный языками пламени магический шар.

— Он уже тухнет, медведь! — продолжал сотрясать воздух Магистр Стихий.