Касание Воды

Но Сарвилл не стал слушать, о чем кричит маг, желая не тратить драгоценное время. С мечом наперевес он бросился за спину магистру, увернувшись от брошенного в него наколдованного камня, подбежал к жрецу в красной мантии, что приходил к нему во сне, и проткнул того насквозь. Жрец не сопротивлялся. Он упал на колени, склонил голову и дождался, когда лезвие меча странника вынырнет у него из живота и коснётся шеи — голова, укутанная в капюшон, скатилась к ногам магистра. Властелин башни попытался что-то выкрикнуть, но Сарвилл уже наступал, не позволяя тому молвить и слова.

Зойа рассекала воздух над головой Магистра Стихий, который в последний момент успел пригнуться. Затем сталь вошла в тело хранителя, не умеющего обращаться со своим телом так же ловко, как с руками. Бывший учителем странника закашлялся.

Тощие пальцы магистра вцепились в лезвие и потащили его из своего тела. Через несколько попыток неимоверных усилий острие окровавленного меча вышло наружу вместе с глухим стоном раненого. Поверженный маг зловеще засмеялся и скатился на пол, опершись на колонну, стоящую позади него и оставляя на ней кровавый след.

— Ты победил, — прохрипел он, пытаясь зажать рану окровавленными костлявыми ладонями. — Я недооценил тебя. Нужно было сказать раньше. Теперь ничего не исправить.

Тень медведя падала на поверженного врага, но он все еще не решил, сохранить ему жизнь или приговорить к смерти.

— Что бы ты ни хотел сказать, это моя судьба — остановить то, чего все опасаются. А значит, твое поражение сегодня было предначертано.

— О нет, медведь, — он смеялся, позволяя крови вытекать из раны. — Ошибаешься. Если бы я сказал раньше, что, покусившись на свободу, тебе придется убить собственного отца. Ты бы смирился.

Странник сперва вроде бы не расслышал и не понял того, о чем сказал магистр, но в какой-то момент самое настоящее адское пламя охватило его нутро, а глаза впились в умирающего чародея, видя перед собой, казалось, лишь серый камень колонны.

— Ты лжешь! Ты не мой отец!.. — Раскрытыми от ужаса глазами странник смотрел на магистра.

Властелин башни усмехнулся, но тут же закашлялся и брызнул из темноты капюшона кровью на пол.

— Конечно, нет, медведь. Твой отец мертв, в отличие от моего еще живого тела. Он лежит позади тебя.

— Ты?.. — Странник обернулся к бездыханному телу жреца в красной мантии.

— Он мертв. В противном случае ты бы не смог даже ранить меня.

— И ты не сказал мне?.. — С мокрых волос Сарвилла капал пот. Когда он смотрел на неподвижное тело своего отца, в его глазах бушевало пламя.

Хранитель Башни Стихий мог ответить. Мог рассказать историю отца своего убийцы, чтобы измучить его совесть и истерзать его душу. Мог молить о пощаде или просить прощения, но он знал наверняка, что никакие слова не спасут его теперь и никакие слова не принесут ему другого покоя, кроме того, что ждет всех мертвых. Смерть от руки того, на кого он возлагал самые большие надежды, неизбежна. В любой другой момент попытки выжить могли оказаться успешными, но не теперь. Не теперь, когда не магия, а самая настоящая человеческая ложь убила отца узника, пусть и рукой собственного сына.

Сарвилл некоторое время стоял неподвижно. Лишь его грудь поднималась и опускалась от тяжелого дыхания. Затем он обернулся, подошел к Магистру Стихий, сверкнул своими разноцветными глазами, сделал легкий замах, и лезвие впилось в колонну — голова властелина Башни Стихий скатилась с плеч и превратилась в пепел.

Глава 8

Кони мчались по дороге, разбрасывая снег копытами. Колеса разносили скрип по укрытому белоснежным покрывалом полю, а цепь из воинов в меховых накидках, с деревянными щитами на спинах и топорами на поясах тянулась за телегой.

Вьюга, преследующая путников с самого утра, никак не усмирялась и порошила меховые шапки северян. Два коня, идущие впереди отряда, поравнялись.

— Надо было мне ехать отдельно. Сейчас я только задерживаю остальных, — проговорила женщина, облаченная в белые меха, отличающаяся от остальных фигурой, тонкими чертами лица, узкими глазами и отсутствием оружия.

— Я тебя никогда не оставлю, Эстарада. На Расколотых Островах сейчас неспокойно. Инквизиция вот-вот настигнет нас, клянусь Богами. Поэтому держаться вместе необходимо для безопасности.

Еще одна лошадь догнала впереди едущих.

— Конунг Искрад. С Расколотых Островов вести.

— Так вещай. Чего ждешь?

— Ярл Гонур Свирепый собрал армию и двинулся на Амарилиз.

— Давно?

— День как.

— Ясно. Продолжаем путь, примем бой у стен города.

Гонец кивнул, дернул коня и отстал от повелителя.

— Если метель не похоронит нас заживо, то мы одолеем ярла у Амарилиза. — Женщина посмотрела на конунга синими глазами.

— Не похоронит, — спокойно ответил он. — Во что бы то ни стало береги нашу дочь, жизнь моя. В ней все прошлое и будущее Холденфелла.

— Будь уверен, Искрад, ярл лишится своих рук прежде, чем они дотянутся до нее.