Касание Воды

Сперва слегка, а затем все сильнее и сильнее ее руки закружили в воздухе. Кажется, она управляла каким-то невидимым оружием, древко которого ловко скользило в ее ладонях. Снег продолжал валить с неба. Сначала крупными хлопьями, затем превратился в режущие кожу льдинки, потом каждую из них разглядеть становилось все сложнее, пока в конце концов с неба не полился ливень. Сугробы медленно стали опускаться и уже не препятствовали продолжению пути, но волшебница продолжала творить магию и поддерживать ее.

Спустя время она уже еле стояла на ногах и кое-как удерживала руки над головой. Вокруг совсем не осталось снега, а ноги по щиколотку тонули в грязи.

— Разбивайте лагерь прямо здесь! — выкрикнул Искрад и сошел с коня. — Переждем бурю и двинемся дальше!

На небе светил полумесяц, звезды высыпали целыми созвездиями, чтобы осветить привал путников. Грязь под их ногами покрылась слоем льда, а в лагере разожгли несколько костров.

Воины сидели вокруг огней среди тонких стволов деревьев в темноте ночи, словно мотыльки, которые тянулись к свету, усевшись на меховые шкуры и укутавшись в них. У одного из таких костров чуть дальше от остальных сидели Искрад, Эстарада и старая служанка, укачивающая дитя.

— Мы живы благодаря тебе, моя любовь. — Конунг грел руки над огнем и смотрел теплым взглядом на жену. — Силы не покинули тебя?

— Все в порядке. За пару дней я восполню потраченную энергию. Но теперь не смогу помочь в Амарилизе, если моя помощь окажется последним шансом на победу.

— Не думай об этом, родная. В городе ждет больше десяти тысяч наших самых верных воинов, мы разобьем ярла, едва начав биться. Главное, что девочка жива. — Искрад посмотрел на спящую, укутанную в шкуры дочь, которую служанка обнимала словно собственного ребенка.

— Это восстание…

— Что? — отозвался конунг, на мгновение отвлекшись на свои мысли.

— Это восстание только начало наших бед. Не нужно было тебе жениться на мне…

— Ты истинная наследница престола Холденфелла, Эстарада. Если бы у меня была возможность отомстить собственной семье за то, что они сделали с твоей, я, не сомневайся, сделал бы это. Наш брак — это лишь моя молитва Богам простить меня за провинность предков.

— Если кланы однажды уже объединились, чтобы лишить мой род власти, то, будь уверен, с течением веков ничего не изменилось. Это лишь дело времени. Мало кто из воинов встанет на защиту мага в эти смутные времена. Нам нужно искать поддержки в Творсе. Я слышала, империя держит магов под защитой.

— В Холденфелле множество сторонников твоего древнего рода. Они всегда будут на нашей стороне, а сторонники рода моего будут стоять насмерть за меня. Что касается предателей — я собственноручно убью каждого посмевшего не признать наш брак. Наш союз — это то, что наконец объединит раздробленный Холденфелл и положит конец Инквизиции, вторгнувшейся на наши земли и ищущей здесь крови.

— Но если ты не прав, нашему счастью уже завтра придет конец. Что ты знаешь об Ордене Защитников, который ходит по землям севера?

— Для меня это такая же загадка, как и для тебя, Эстарада. Одно я знаю точно: им легко удалось настроить второго по силе ярла во всем Холденфелле против меня. Не исключаю, что Свирепый не последний, кто захочет нашей крови.

— И после этого ты до сих пор считаешь, что наш брак не ошибка?

— Неверные ярлы — нарывающие раны севера. — Искрад свирепел при этих словах. — Они всегда ныли мерзкой зудящей болью и, как только земля начала слабеть под натиском другой угрозы, вскрылись, делая еще больнее, и теперь пытаются окончательно разрушить хрупкий мир. Но после победы над Гонуром Свирепым мало кто решит пойти против моей воли. Наша настоящая угроза — это Инквизиция. Она не отступится, пока не истребит всех магов. Или пока мы не истребим ее.

— Конунг! — донеслось издалека.

Искрад и Эстарада тут же подняли глаза и приметили идущего на них воина из отряда. Вслед за ним шло еще несколько человек. Лица у всех были зарумянившиеся, ноги слегка подкашивались, а глаза бегали мутными зрачками по округе.

— Сколь? Это ты? — Искрад попытался всмотреться в идущие в сумерках фигуры.

— Я, — ответил тот.

— Подходи ближе к костру да присядь. Пируй с нами, брат! — Конунг бросил успокаивающий взгляд на жену и дотронулся до ее руки.

— Как скажешь, брат! Я не один. Место найдется?

Искрад встал, взял за шею Сколя, врезался тому в лоб своим лбом, сжал губы и посмотрел в его глаза решительным взглядом, а затем захохотал и сказал:

— Конечно, Сколь! Моим братьям всегда найдется место у моего костра. А если не найдется, значит, мы зажжем целую деревню, чтобы тепла хватило каждому!

Сколь омерзительно заулыбался, поднял кубок и испил до дна, проливая мед мимо рта, и тот растекался по его усам, бороде, тек по мехам и ложился каплями на замерзшую землю.

— Завтра нас ждет славная битва, Искрад! Верно? — сказал он, скаля свои белые, как жемчуг, зубы.

Искрад нахмурил брови.

— Будь я проклят, если весь север не станет говорить о нас после того, как мы разобьем ярла.