Кащенко

Сейчас уже трудно установить, что послужило причиной краха. Скорее всего, имела место чья-то зависть — не только к яркому человеку и блестящему ученому, но и к возможностям, которые открывались перед ним благодаря его таланту. В начале 1920-х попасть за границу было практически невозможно. А Всеволод Петрович по поручению Народного комиссариата просвещения поехал в Германию для обмена опытом в деле борьбы с детской беспризорностью. Это произошло в конце 1923 года и стало началом эпохи международных связей Медико-педагогической станции, которой заведовал Кащенко-младший. Три года все шло по нарастающей, на станцию приезжали гости из разных стран и со всех концов СССР, а осенью 1926-го Всеволода Петровича внезапно отстранили от руководства без объяснения причин. С этого момента начался закат его блестящей карьеры. Нет, он продолжал работать, но неожиданно оказался на периферии дефектологии. Место ему нашлось в Московском областном доме работников просвещения, где он стал руководить секцией изучения и воспитания исключительных детей. И на симпозиумах время от времени выступал, но в газетах и отчетах почему-то его фамилию часто забывали указывать. Он не сдавался, хотя, по свидетельству дочери, постоянно ощущал горечь и обиду. В 1928–1932 годах вместе с Н. А. Семашко и Ю. В. Каннабихом читал по радио серию лекций на тему «Нервные дети. Единственный ребенок». С 1928 года издавал журнал «Вопросы дефектологии».

Незадолго до смерти Всеволоду Петровичу присвоили ученую степень кандидата педагогических наук. Учитывая колоссальный масштаб его достижений и разработок, это кажется слишком скромным признанием. Правда, степень дали по умолчанию, без защиты кандидатской. В последние годы этот блестящий ученый написал крупную работу «Об исправлении недостатков характера детей и подростков», но ее забраковали, и около 50 лет она пролежала мертвым грузом у его дочери Анны, ставшей востребованным логопедом-дефектологом. Уже после перестройки к Анне Всеволодовне пришел журналист Леонид Витальевич Голованов, который интересовался семьей Кащенко. Он прочитал книгу, потом показал ее специалистам, и те с удивлением подтвердили актуальность этой работы. В 1992 году книга В. П. Кащенко вышла в издательстве «Просвещение».

А в далеком 1936 году, посреди постоянного замалчивания вдруг появилась статья о В. П. Кащенко в тридцать втором томе Большой советской энциклопедии, выдержанная в нарочито прохладных тонах. Тот самый Л. В. Голованов в своем исследовании «Достойный пример жизни и творчества» подробно разбирает эту статью: «С трудом сдерживаемая неприязнь людей, занявших ключевые места в той научно-педагогической области, которой он отдал жизнь, сквозит в строках канонического издания. Да, он в 1908 году создал в Москве санаторий-школу для дефективных детей, но почему далее говорится, что она лишь „служила базой для работы ряда дефектологов“? Во-первых, он сам как ученый возглавлял педагогов-дефектологов, а во-вторых — это была исходная база формирования государственно организованной дефектологии как самостоятельного педагогико-психологического направления в научной и вузовской жизни нашего общества. Санаторий-школа В. П. Кащенко явился прообразом института человека (разумеется, в рамках своих исторических возможностей, в меру развитости производительных сил и духовного производства своего времени, степени развития социальных отношений и наличных теоретических ресурсов). Читаем, однако, далее: „Изданная в 1912 году под редакцией и с участием К. книга ‘Дефективные дети и школа’ была одним из первых русских учебников по дефектологии“. Здесь необходима существенная поправка: не „одним из“, а первым русским учебником, положившим действительно научное начало такой литературе в нашей стране. И, наконец, тезис, совершенно непозволительный для справочного пособия общекультурной и социально-политической важности: „На работах К. сильно сказалось влияние различных (каких же именно? — Л. Г.) идеалистических теорий: корни дефективности К. ошибочно видел в наследственных или ‘врожденных’ свойствах ребенка“. Как раз наоборот, на его работах, особенно последних, лежала отчетливая печать научно-материалистического понимания сущности личности. Можно подумать, что анонимный автор статьи был просто не знаком с трудами Кащенко и пользовался заимствованными мнениями, если не предположить заведомой тенденциозности и сознательного искажения истины».

В немилости в этот момент оказалась вся семья Кащенко — в том же первом издании БСЭ статьи, посвященной нашему герою Петру Петровичу, не оказалось вовсе. Сейчас это кажется просто немыслимым. Но факт остается фактом. Почему же так произошло? Ведь оба брата Кащенко не только пострадали за революционные идеалы, но и всегда искренне поддерживали советскую власть!