Кащенко

По словам дочери Всеволода и племянницы нашего героя Анны, «это было настоящее избиение старой интеллигенции». Действительно, как раз в то время проходила большая кампания против «старорежимных» специалистов в разных областях. Их высмеивали в сатирических журналах, на них рисовали карикатуры и незаметно выдавливали из жизни. Почему получилось так?

Дореволюционная интеллигенция, даже та ее часть, которая активно поддерживала революцию, воспитывалась на традиционных ценностях, которые в новом мире, строящем идеологию с нуля, оказались неуместными и даже опасными. Облик советского медика совершенно не походил на земского врача с его привычкой к подвижничеству и сострадательности. Эти качества, особенно помноженные на религиозную составляющую, получили наименование «мелкобуржуазной морали», чуждой настоящему советскому человеку. Поэтому многие представители интеллигенции, в том числе медицинские работники, массово эмигрировали. Из-за сильных идеологических акцентов их колоссальный научный потенциал и практический опыт оказались просто невостребованными. О «старорежимных» врачах не писали в советских медицинских энциклопедиях, в журналах не публиковали их некрологов. Они просто исчезали, растворяясь в концентрированной кислоте нового строя, даже если и не покидали свою родину.

Всеволоду Петровичу Кащенко еще очень сильно повезло. Опала, стоившая большой карьеры, не помешала ему работать по специальности дальше и даже консультировать сына Сталина Василия. Правда, опять же по словам Анны Всеволодовны, вызвала ее отца в дом вождя его жена, Надежда Аллилуева, а сам «отец народов» ничего не знал об этом визите. У Васи оказались дислексия и дисграфия. Кащенко-младший заниматься с ним не стал, передав «клиента» дефектологу Александру Ивановичу Муравьеву. В воспоминаниях Светланы Аллилуевой упоминается, что брат ее занимался с неким Муравьевым. Сам факт вызова доктора Кащенко к столь важному пациенту свидетельствует, конечно же, о его очень высоком профессиональном статусе.

Кстати, по поводу первого толчка к его занятиям дефектологией у дочери была своя версия. Она считала, что работа с «трудными» детьми у ее отца началась с воспитания племянника Юрия, младшего сына нашего героя. Вот что она пишет об этом: «Папин племянник Юрий, младший сын Петра Петровича, был трудным ребенком. Петр Петрович со своей „светлой обаятельностью“, спокойствием, доброжелательностью, уверенностью входил „без дядек“ к буйным больным, и они успокаивались. А со своим сыном он не всегда мог справиться, а о матери и говорить не приходилось. Жили они в здании больницы. Однажды Юрий устроил на чердаке больницы пожар (кажется, это было в Нижнем Новгороде). Курил ли он там тайком или делал какие-то химические опыты — неизвестно. Из-за пожара у Петра Петровича возникли крупные неприятности с местными властями… После этого скандала Юрия пришлось отправить в „ссылку“ к дяде Всеволоду. Вне своей семьи Юрий вел себя прилично, не причиняя дяде неприятностей. Возможно, в этот период впервые и закралась отцу в голову мысль о важности и необходимости специального подхода к воспитанию трудных детей. Пока Юрий жил у моих родителей, он очень привязался к ним и на всю жизнь сохранил к нам теплое и почтительное отношение. Повзрослев, он остепенился, стал оперным певцом с хорошим, приятным голосом, пел в театре Зимина…»

Версию Анны Всеволодовны по поводу выбора ее отцом профессии дефектолога сегодня уже невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть. Скорее всего, случай с воспитанием племянника стал для Всеволода Петровича лишь косвенным подтверждением правильности выбора. Но вот дальнейшая карьера Юрия Кащенко на оперном поприще, пожалуй, достаточно явно напоминает о выдающейся природной музыкальности Петра Петровича, отмеченной такими профессионалами, как профессор Московской консерватории Сергей Иванович Танеев. А также об атмосфере постоянного музицирования в семье Кащенко.

Глава пятнадцатая. Дядя Петя

Раз уже речь зашла о родных и близких нашего героя, самое время рассказать о его характере и о том, каким он был вне профессии. Здесь тоже мы можем опираться на воспоминания его племянницы, которая вполне успела пообщаться с Петром Петровичем — он умер в год ее двенадцатилетия. Своего прославленного дядю маленькая Аня очень любила и была совсем не одинока в этом.

«Для нас, детей, его приезды были всегда большим праздником, — вспоминает Анна Всеволодовна, — столько непосредственного веселья, доброты, сердечности было в его отношении к нам. Обаяние этого человека усиливалось еще и тем, что он был прекрасным рассказчиком. Очень приятный был человек. Когда он приезжал, мы, помню, очень радовались: „Дядя Петя приехал!“». Первое воспоминание о дяде, как пишет Л. Волохонская, его подарок трехлетней Аннушке: металлическая шкатулка с печеньем в виде разноцветных фигурок. Она хранилась у нее всю жизнь, пока Анны Всеволодовны не стало в 2016 году в возрасте 108 лет.