Касьянов год

Алексей Николаевич решил использовать уловку. А именно — напугать генерала именем Витте. Лыков давно служил в секретном ведомстве и знал много тайн. В частности, ему было известно следующее. При открытии в Киеве Политехнического института Витте дал Новицкому ежегодное секретное пособие в десять тысяч рублей на ведение агентурной работы среди студентов. Новицкий никакой работы не вел, а сумму спокойно клал себе в карман. Вряд ли он захочет рискнуть ею.

Новицкий принял сыщика только через час: показывал, кто в доме хозяин. Сразу видать недалекого человека… Наконец, Лыков зашел в кабинет. Толстый, обрюзгший старик с мутными глазами, бритой физиономией и крашеными усами кивнул ему, не предлагая сесть.

— Слушаю вас, надворный советник.

— Вы забыли добавить «господин», — поправил посетитель, устраиваясь на стуле поудобнее.

Щеки генерала побагровели.

— Чего я забыл? — начал он угрожающим тоном. — И вообще, что вы себе позволяете? И с кем, главное!

— Ваше превосходительство, у вас находятся бумаги некоего Афонасопуло. Я веду дознание его гибели…

— Уже не ведете. Мы забрали дело, поскольку оно касается шпионства. Можете возвращаться в Петербург, господин надворный советник, — Новицкий сделал издевательский акцент на слове «господин» и демонстративно потянулся к звонку. Мол, вопрос решен, идите прочь.

Лыков невозмутимо выслушал и спокойно продолжил:

— …по личному распоряжению министра внутренних дел.

Генерал нахмурился и категорично выпятил нижнюю челюсть. Однако ничего не возразил, решив сначала дослушать наглого питерца.

— Вам, надеюсь, сообщили, что оно касается обвинений покойного в адрес Михаила Меринга?

— Нет, признаться…

— Афонасопуло написал министру финансов Витте. Тот сообщил нашему с вами общему начальнику, егермейстеру Сипягину. И они прислали сюда меня, разобраться. Вы ведь знаете, что между этими сановниками существует очень тесная связь, почти дружба?

— Слышал что-то, но точно не осведомлен.

— Так я вас осведомляю, ваше превосходительство. Вот мой открытый лист, — сыщик протянул его генералу, — но это лишь внешняя сторона. В действительности я выполняю личную просьбу Сергея Юльевича.

— Вот как?

— Да. Он обеспокоен слухами, которые вьются вокруг его зятя. И попросил меня выяснить, сколько в них правды.

Новицкий изменился в лице:

— Поверьте, господин Лыков, я ничего не знал об этом. В полиции мне не сказали. Простите мой тон! Называйте меня Василием Дементьевичем. Я полностью, и все мои люди, к вашим услугам. В одном ведомстве служим, кхе-кхе.

— Так вот, Василий Дементьевич. Отдать вам дело об убийстве оценщика я могу лишь в одном случае — если это действительно шпионаж.

— Но какие могут быть сомнения? Австрийские деньги, планы секретного военного сооружения…

— Одна банкнота в сто гульденов? — усмехнулся сыщик. — Полноте. Гульдены восемь лет назад заменены на крону, это случайная старая бумажка. А планы я намерен показать военным. Их экспертиза установит со всей определенностью, настоящее тут шпионство или попытка прекратить дознание уголовного преступления.

— Каким военным? — поразился жандарм. — Ведь все очевидно!

— В штабе Киевского военного округа сидят компетентные люди. И что очевидно, а что нет, решать им.

— Алексей Николаевич, вы просто далеки от секретных вопросов. Я сейчас поясню. Я самый видный специалист в России по шпионству. Я разоблачил огромную австрийскую разведочную сеть по всей юго-западной границе. Резидентуры обнаружены в Варшаве, Брест-Литовске, Радоме, Одессе и Киеве. Пять тысяч шпионов! Они два года получали ежемесячное жалование от Вены. Руководил ими наш офицер, состоявший на военной службе[39]. По всей линии железных дорог австрияки завели агентов и при них создали запасы динамита для диверсий. Я их всех разоблачил. Я… Киевский мещанин Бык подрядился взорвать мост через Днепр за двадцать пять тысяч рублей. Тридцать девять самых опасных шпионов были преданы военному суду здесь, в Киеве. Вот такой я знаток разведки.

Новицкий перевел дух. Лыков, слушая его, мысленно считал, сколько раз генерал сказал «я». Получилось пять, нет, шесть.

— А вы говорите: военные, экспертиза… Я тут главный эксперт!

Семь… Лыков начал ровным голосом:

— Не ставя под сомнение ваш опыт и таланты, вынужден возразить. Дознание поручено мне двумя самыми влиятельными министрами. Шпионство появилось в деле внезапно и очень напоминает уловку.

— Чью?

— Тех, кто не хочет, чтобы правда открылась.

— Какая правда? Я не понимаю, поясните.

— Связано ли убийство Афонасопуло с его письмами в Петербург?

Новицкий озадаченно вытаращился на сыщика:

— Вы что, подозреваете Михаила Федоровича Меринга в убийстве? Это же смешно! Я с ним постоянно играю в карты в яхт-клубе. Он порядочный человек, вполне светский.