Касьянов год

— Я не знаю, смешно или нет, — пожал плечами сыщик. — Когда убивают людей, это обычно несмешно. Вы играете с Мерингом в карты… Что с того? Мне велено узнать. Я всегда выполняю поручения, выполню и сейчас. Или вы предпочитаете, чтобы я телеграфировал в Петербург? Сообщил Дмитрию Сергеевичу и Сергею Юльевичу, что генерал-майор Новицкий препятствует выполнению их задания?

Телеграфировать чужому министру было бы со стороны Лыкова нарушением всех регламентов. Да и чин маловат для этого. И формально никакого поручения сыщику Витте напрямую не давал. Отчасти Алексей Николаевич пошел на блеф. Однако личное знакомство с Витте вполне дозволяло ему, в случае крайней необходимости, связаться с сановником. Сыщик решил, что если Новицкий сейчас не уступит, то он, Лыков, не остановится ни перед чем. Он был почти уверен, что история со шпионством подстроена с целью отобрать у него дело.

Но жандарм струсил. Риск поссориться с могущественным Витте и потерять десять тысяч рублей испугал его. Генерал приказал принести бумаги убитого оценщика. Алексей Николаевич только глянул на «шпионские» кроки и сразу рассмеялся:

— Полноте, это и есть ваш план секретного сооружения? Напоминает детский рисунок. А тут штаты саперной бригады? Я могу сделать такие же, только дайте мне адрес-календарь Киева. Все страшные тайны не стоят и рубля. А вы — сто гульденов…

Новицкий был уязвлен. Сыщик не стал с ним церемониться. Он убрал бумаги в карман сюртука и сказал:

— Еду к Драгомирову. Он опытный военный, и притом начальник края. По итогам экспертизы я немедленно извещу ваше превосходительство.

Надворный советник опять слукавил. К Драгомирову просто так не попадешь. А если и попадешь, то можешь уйти ни с чем. Лыкову требовался союзник, который сумеет прогнать голубые мундиры. Он отправился в гостиницу и взял письмо барона Таубе к генерал-майору Маврину. Пришло время пустить бумагу в ход. Кроме того, сыщик продел в петлицу Георгиевскую ленту. Он всегда так поступал, когда общался с военными.

Штаб округа помещался на Банковой, 11. Симпатичное здание с двумя островерхими башенками построил еще Меринг-старший и сдал в аренду военному ведомству. Надворный советник попросил отвести его к дежурному генералу. Тот принял гостя в собственном кабинете. Окружной дежурный генерал являлся ближайшим помощником начальника штаба по делам личного состава и материального устройства войск, еще он состоял инспектором госпиталей округа.

Маврин оказался сухопарым мужчиной лет сорока пяти, с настороженными глазами и напряженным лицом. Дикая Мавра — вспомнил сыщик его прозвище среди друзей. Мундир Генерального штаба украшали Станиславская звезда и шейный Владимир.

— Чему обязан? — спросил генерал, выходя на середину кабинета.

— Я пришел к вашему превосходительству по служебной надобности. Но у меня есть рекомендательное письмо.

— Чье же?

— Виктора Таубе.

Напряжение сразу сменилось доброй улыбкой:

— Вот славно! Давно видели барона?

— Увы, давненько. Позвольте представиться: Алексей Николаевич Лыков, чиновник особых поручений Департамента полиции в седьмом классе.

— Лыков из Департамента полиции? Вы, случайно, родом не из Нижнего Новгорода?

— Именно так.

— Тогда я вас знаю. Наслышан, как же. Виктор много о вас говорил, прямо чудеса рассказывал. Про вашу силу, и вообще… Но прошу простить мою болтовню. Что у вас за нужда?

Сыщик первым делом вручил генералу письмо Таубе. Тот прочитал, убрал в стол и спросил:

— Вам понадобилась защита военных?

— Увы.

— От кого, от Трепова?

— Еще хуже: от Новицкого.

По лицу Маврина пробежала гримаса отвращения.

— Старый кретин… Что он выкинул на этот раз?

Лыков рассказал, как вел дознание и как оно было у него отобрано. Потому что якобы всплыло шпионство. Затем он разложил на столе найденные у вдовы бумаги. Генерал внимательно рассмотрел их и хмыкнул:

— М-да, сильные аргументы… Младенец лучше бы нарисовал кроки Новой Печерской крепости. Скажу так: их делали наспех, по памяти, какие-то малообразованные люди. Не военные. Это карикатура на шпионство, а не само шпионство.

— Такое экспертное заключение мне и нужно. Лучше за подписью командующего.

На этих словах дверь вдруг открылась. Подволакивая правую негнущуюся ногу, вошел старик в серой черкеске с генерал-адъютантскими погонами, кинжалом на поясе и Георгием третьей степени на шее. Драгомиров!

Сыщик и дежурный генерал вскочили. Командующий округом недовольно посмотрел на незнакомца. Увидел ленточку и смягчился.

— Братик мой, — сказал он Маврину, — как освободишься, подойди ко мне. Я у Владимира Александровича[40]

.

— Слушаюсь!

Драгомиров повернулся, чтобы уйти. Но вдруг раздумал. Он ткнул пальцем в штатского и спросил:

— Это кто?

— Надворный советник Лыков из Департамента полиции.

— Который приехал по делу Афонасопуло?

Ай да начальник края, подумал Лыков. Уже откуда-то знает.

— Точно так. Ему нужна наша помощь. Генерал-майор Новицкий решил забрать дознание себе.

— С какой стати?

Маврин покосился на Лыкова. Тот выступил вперед и пояснил: