Катастрофа. История Русской Революции из первых рук

В день открытия совещания Большой театр в Москве был заполнен тысячами людей, представлявших самые лучшие элементы политической, социальной, культурной и военной России. Лишь жалкая кучка монархистов и большевиков, фактически загнанных в подполье, не прислала своих представителей на это, поистине всероссийское совещание.

Большевики даже пытались организовать в Москве всеобщую забастовку в знак протеста против «реакционного собрания», которое должно было продемонстрировать лояльность «подданных России» «диктатору Керенскому». В крайне правых кругах также шептались: «Керенский едет в Москву короноваться». И действительно, под гром ораторских речей в большом зале Большого театра, в фойе и за кулисами рождалась, как мы вскоре увидим, безумная идея диктатуры. Человеком, который должен был носить диктаторскую мантию, был генерал Корнилов, человек храбрый на войне, но совершенно несведущий в политике.

Внешне совещание представляло собой интереснейшую картину. От сцены к главному входу шел средний проход, разделявший совещание на две равные части: слева демократические силы, крестьянство, Советы, социалистическая Россия, а справа — Россия либеральная, буржуазная, имущая, капиталистическая. Армия была представлена слева армейскими комитетами, а справа членами командного состава. Прямо напротив главного входа, на сцене, заседало Временное правительство. Мое место было ровно посередине. Слева от меня были министры-демократы-социалисты. Справа от меня были министры от буржуазии. Временное правительство было единственным центром, объединявшим обе России в одно целое. В этом центре я был математической точкой единства.

Те, кто присутствовал на заседаниях совещания в Большом театре в Москве, никогда не забудут те дни. Вся сложность политических взглядов, вся гамма общественных настроений, вся напряженность внутренней борьбы, вся сила патриотической заботы, вся ярость социальной ненависти, вся боль накопившихся обид и обид — все это слилось в единое целое. бурным, ревущим потоком к сцене, к столу Временного правительства. Требования, обвинения, жалобы громоздились на стол правительства. Обе стороны хотели помочь правительству, от которого ждали какого-то чудесного послания. Каждая из двух Россий хотела, чтобы власть была только на ее стороне.

Участники Московского государственного совещания перед зданием Большого театра. На переднем плане — А. Ф. Керенский

Но правительство было только на стороне государства, ибо мы, Временное правительство, видели самостоятельно и в целом то, что каждая из борющихся сторон наблюдала только с точки зрения интересующей ее одной части. Мы видели, что обе стороны были одинаково нужны России. Значение Московского совещания было, конечно, не в программах, воплощенных в различных декларациях, резолюциях и речах, а в определении меры власти, представляемой различными общественными организациями-участниками. Правительство стремилось почувствовать пульс страны, почувствовать ее волю. Представители соответствующих партий и организаций стремились взвесить авторитет власти в государстве: одни стремились укрепить ее, другие искали ее ахиллесову пяту. Самый острый, Самым напряженным моментом совещания было появление главнокомандующего генерала Лавра Корнилова. Для левой части совещания он был символом будущей «контрреволюции». Для правой стороны он был чуть ли не «национальным героем», которому суждено было свергнуть «безвольное Временное правительство, узника Советов» и установить сильную власть.

Какая из двух сторон представляла большинство народа в то время, с 13 по 15 августа? Ответ на этот вопрос был вполне ясен для всех, кто не был ослеплен партийными страстями и социальной ненавистью. Чтобы узнать ответ, нужно было только ознакомиться со списком организаций, подписавших декларацию, зачитанную председателем Всероссийского исполнительного комитета съезда Советов Чхеидзе.

В список вошли сам Комитет, Исполнительный комитет съезда крестьян, комитеты, представляющие фронт и армию, кооперативные организации, Земгор, Всероссийский железнодорожный союз, большинство городских Советов, избираемые на основе всеобщего голосования, и т. д. и т. п. Одним словом, слева была представлена народная Россия, все демократические, революционные элементы страны, в руки которых попал весь аппарат национальных и местных администраций. После полугодового опыта революции эта Россия признала высшую власть Временного правительства и вместо прежних абстрактных деклараций вынесла на Московское совещание практическую программу политического и экономического восстановления страны, программа, хотя и не совсем пригодная в качестве основы непосредственной правительственной политики, тем не менее была реальной, конкретной программой. Общественные организации и партии, составлявшие левый сектор Московского совещания, вместе представляли собой несомненную опору государства. Они составляли плотину, за которой еще бушевали стихийные классовые противоречия низших слоев населения, раздуваемые большевистской демагогией и немецкой агентурой.