Казаки

Московское правительство остерегалось всех, хотя и ласкало всех разом, не доверяло вполне никому, хотя наклонялось с большим доверием к Бруховецкому. В конце декабря 1662 г. был отправлен из Москвы посланником Ладыженский: он повез Бруховецкому, Сомку, Золотаренку и всем полковникам милостивое слово от государя. Царь уверял всех, что не думает отдавать полякам черкасских городов, как толкуют некоторые <<плевосеятели>>, и назначал новую полную раду на весну. Как видно, у правительства было намерение до времени рады разлучить Бруховецкого с Мефодием и выпроводить Бруховецкого с его запорожцами на зиму из Украины, чтоб избежать волнений. Мефо-дию приказывали ехать в Киев, а Бруховецкому с запорожцами в Сечу, а оттуда идти на татар. Предполагал-ся_ поход князя Григория Сунгалеевича Черкасского на крымские улусы, в соединении с калмыками; Бруховецкий должен был помогать этому предприятию. Получив грамоту с таким приказанием от Ладыженского, Бруховецкий, сказал: «Мы готовы служить государю и головы свои положить, а идти нам никак нельзя; я выгреб сюда с козаками по Днепру на судах; лошадей у нас нет; живучи здесь долгое время, наши пропились: как нам идти пешим зимою в такой далекий путь! И в разум этого взять нельзя. Меня ■ убьют свои же козаки, а не то Сомко убьет меня на дороге, как Выговский Барабаша и Сомк^а, а если со мною что учинится, то и вся Украина смутится и Запороги отложатся. Он собрал раду, и рада приговорила, что идти никак нельзя прежде, чем соберется полная рада, а иначе, если запорожцы теперь выйдут из Украины, то СомкО их уже не впустит. Положили посылать к царю челобитье. Мефодий также отговаривался от исполнения царской воли: «нельзя идти в Гадячь, — говорил он, — меня Сомко изменник велит погубить, а Гадячь в моей епархии, пусть государь меня- помилует — позволит жить в Гадяче до полной рады».

«Если, — говорит Бруховецкий, — великий государь не велит учинить полной рады всем поспольством, всею чернью, если всеми вольными голосами и не выберут гетмана и не укрепят «пунтов>>, так Сомк° отдаст всех нас королю. Пусть это будет извещено его царскому величеству. Хмельницкий с умыслом сдал гетманство Тетере, а ведь Павел Тетеря Сомку зять; сестра Якимова была за Павлом Тетерей и дети у него от ней есть в Польше. Вот Сомко знал, а не объявил великому государю, что Юраско, племянник его, гетманство Тетере сдает, а теперь они тайную раду сделали с Золотаренком и выбрали Сомка в совершенные

гетманы; это все затем, что как Самка гетманство обоймет, так сейчас и отложится».

— Какой это выбор, — говорили бывшие с Бруховец-ким полковники, — половина обирала, а половина не обирала. .

Думая расположить московское правительство видами на выгоды, Бруховецкий говорил:

«Зачем они полной рады не хотят? — Затем, что сами всем владеют и обогатели не в меру, а обогатев, все города хотят поддать королю, а сами за то хотят для себя шляхетства добиться. Ништо великому государю Запорожское Войско и черкасские города не надобны? Без полной рады, не выбравши всеми вольными голосами гетмана и не укрепя <<пунтов» и привилий не укрепить великому государю Запорожское Войско и малороссийских городов! У нас в Войске Запорожском от века не бывало того, чтоб гетманы, полковники, сотники и всякие начальные люди без королевских привилегий владели мещанами и крестьянами в городах и селах, разве кому король за великие службы на какое-нибудь место привилье даст: те только и владели. А гетманской, полковницкой, и казацкой, и мещанской вольности только и было, что если кто займет пустое место земли, лугу, лесу, да огородит или окопает, да поселится с своею семьею — тем и владеет в своей городьбе; а крестьян держать на таких землях, кто сам собою занял, никому не было вольно, — разве позволялось мельницу поставить; да и вином в чарки казаки не торговали: одни мещане торговали тогда и с того платили королю или панам, за кем кто жил. Тогда и подати брались с мещан и со всей черни в королевскую казну. А теперь гетман, полковники и прочие начальные люди самовольно позабирали себе города, и места, и пустовые мельницы, а черных людей отяготили, так что под бусурманом в Царьграде христианам такой тягости не наложено. А вот как будет полная черная рада, да пунты все закрепят, так все эти доходы у гетмана, у полковников и начальных людей отпишут, а станут эти доходы собирать на государеву казну, и на жалованье государевым ратным людям. Вот почему наказный гетман и начальные люди не хотят полной черной р^а

ды».

Сомк°, напротив, представлял тому же московскому посланцу, что если казна остается в убытке, то разве от того беспорядка, который производит Бруховецкий с своими запорожцами. <<На нежинской нынешней раде у козакав закреплено», — говорил он, «чтоб бить челом великому государю, чтоб он велел быть раде и укрепить привилеи и