Каждый день

– Твою ж…как можно было все здесь разворотить то…А–А–А–А! Попадись мне тот, кто это сделал. – продолжал кричать директор, пока ему не постучали в дверь, тогда его голос резко изменился. – Да–да! Сейчас, одну секундочку…(пауза) входите, пожалуйста!

– Вежливый, ничего не скажешь… – иронично сказал я, медленно покидая кабинет.

Глава VII. Мир и мысли о нем

Ближе к девяти вечера, я, как и запланировал, двинулся в сторону дома Глен. Так сказать, в гости к своему другу, навестить, спросить, как дела. И главное, узнать интересующую меня вещь – где ты и твой чертов портрет, черт тебя подери!

Солнце скрылось за горизонт и мои ноги, в старых синих туфлях устремились к главным воротам школы. Вечером было тихо, город наш и тридцать лет назад не отличался силой бодрствования, а сейчас ничего не поменялось. Кроме ярких огней закрывающегося последнего магазина и новых фонарей в парке, улицы ничего не освещало. Хотя было еще не слишком поздно, город словно умер, люди только периодически появляются, раз в двадцать минут проезжали машины. Невероятно, но свернув направо с главной улицы, я увидел еще работающий ресторан, и там сидели люди, отдыхали и весело проводили время.

– Приятного аппетита, свободные граждане Америки! – крикнул я в сторону террасы ресторана, где сидели гости. – Эх, сейчас бы тоже поесть старой доброй, жирной и аппетитной американской еды…от чизбургера я бы не отказался! От хорошего прожаренного стейка тоже… Еще холодного лимонада…бррр…а–а–а–а! Какого…черта! Я не за этим сюда шел!

Мне было достаточно постоять пять минут рядом с этим заведением, где запах старого доброго жареного мяса сводил с ума даже такую потустороннюю субстанцию как я, чтобы в голову пришли мысли о голоде. Странное ощущение, тем более, что я не ел больше тридцати лет, это смешно звучит из моих уст. Нет, правда, это весело, вовсе не грустно как может показаться на первый взгляд. Ведь я, это я, без чувств. И все же, надо идти дальше, время идет…

Я проходил все по тем же улицам, мимо тех же домов, что стояли здесь, когда я бежал от дома до Гордона. Домики остались прежними, но честно говоря, некоторым из них не помешал бы хороший ремонт. Но кто знает, может лопнувшая и потрескавшаяся краска на домах – это хит сезона в будущем. К растениям, которыми заросли тропинки, и к деревьям, которые своими ветвями постоянно щекочут домам окна, это тоже относится. Были и очень красивые и ухоженные дома, я заметил также и новые, не все я успел осмотреть, когда был тут в первый раз. В последнее время я в основном в лес хожу, на озеро. Там еще спокойнее, очень красиво, тихо, кроме, все того же сверчка или лягушек.

Вот и музей, я стою перед ним, а теперь, осталась самая малость – обнаружить искомый объект. Оглянувшись, я нашел очень быстро, коричный одноэтажный кирпичный домик, я такие на картинках видел в журналах, бесконечное описание американской мечты, точь в точь, сошел с этих самых журналов. Аккуратный, ухоженный и чистый газон, видимо мать всем заправляет в семье. Правда, газонокосилку стоило бы убрать с дороги. Серьезно, я споткнулся. Даже легкое сияние света луны слегка обласкало испачканные в траве лезвия прибора.

– Моему отцу бы понравились такие компактные штучки… – сказал я, глядя на прибор для уборки сада. – А еще ему бы точно понравился сад миссис Хейли…так ладно, где Глен…

Войдя в дом, я сразу заприметил отличный интерьер дома. Не подумайте, я не стал ценителем дизайна и всего такого, как пишут в современных журналах. Просто моя каморка всегда одного цвета, бледные коричневые стены и темный пол, ох, да, хлам, которым забита эта комната буквально под завязку.

Для меня стало сильным открытием то, что я знал отца Глена. Ну конечно! Я вспомнил, где я слышал эту фамилию, Петти. Имя мальчишки первоклассника, который пнул меня, когда я отказался дать ему гитару поиграть. Причем этот маленький Генри Петти так больно меня ударил, что весь день хромал тогда. Маленький, а такой дерзкий и сильный. Черт, о чем же я, дети это такие маленькие существа, которым от природы дано все, что армия США успешно бы смогла использовать на полях сражения, благо конвенция о правах детей запретила подобное. Еще не поняли, что это? Так это просто: громкий и пронзительный голос, особенно у мальчиков, способный стекла разбивать; недюжинная сила, в этом я точно убедился; и пожалуй главное – полное отсутствие какой либо морали, им главное получить удовлетворение в своих потребностях. И как никто из великих злодеев не сообразил создавать армии из детей.