Каждый день

– Хотя…ладно, я написан мрачновато, но, черт побери, словно на фотографию гляжу. – прокомментировал я все ответы и комментарии.

Вскоре в школе появился Глен. Очень жаль, что он не застал вчерашний день, когда на картину пришли посмотреть Анна–Мария с Деборой, ему было бы полезно услышать их мнение. Но его, похоже, ничего не интересует. Молодой человек пришел в школу не в самой опрятной одежде и не с самым веселым настроением в глазах. Такое ощущение, что его сейчас вот–вот начнут разыгрывать, издеваться и смеяться. Это было написано на его лице, я не сам это выдумал. Он даже разговаривать со мной не стал, подошел ко мне и молчал, встал рядом со мной. Да и долго задерживаться не стал, куда–то отошел, оставив свой рюкзак около моих ног.

Между тем, какие–то непонятные женщины, представившиеся сотрудницами музея истории, пришли, чтобы оценить будущих конкурсантов. С ними пришла очень пожилая женщина в очках, неприлично маленького роста и одета, словно пришла из моей эпохи.

– Миссис Пул, оцените, пожалуйста, вот эти работы! Четыре из этих картин отправятся в большой город, на конкурс, отстоять честь Винсенса! – от ее обращения я тут же замер.

Она сказала Миссис Пул? Наша Лиза Пул? Не может этого быть! Прошло столько лет, как она изменилась! Да, годы ее не пощадили, к большому сожалению. Это уже не совсем та милая и приятная женщина, которая позволяла нашей группе использовать зал для репетиции и выступлений, а совсем старая бабушка. На вид ей было лет восемьдесят, что, в общем-то неудивительно. Эх, а я так и не вспомнил, сколько лет было нашей Лизе Пул, когда мы последний раз выступали, 35 или 40, совсем память подводит. Хотя, о чем это я, хоть и старая она стала, но в ней можно было узнать нашу училку, она осталась прежней, но…как бы сказать, на нее пыли много налетело.

Старая учительница подошла к картине  и внимательно, сквозь синие огромные очки стала разглядывать. Вглядываясь в изображение на холсте, она вдруг испуганно вздохнула и упала в обморок. К ней тут же подбежали все учителя, что были в холе, сопровождающие ее женщины и некоторые зеваки. Вслед за зеваками подбежал и мой друг.

– Что я пропустил…что ты натворил?! – с одышкой спрашивал меня Глен.

– Смотри ка кто ожил…ты все пропустил! Там кое–кто так восхитился твоей картиной, что в обморок упал… – с легким сарказмом отвечал я.

– Ага…очень смешно! Что тут происходит?

– Да и я не шутил…

Глен продолжал переводить дыхание, видать слишком сильно бежал, хотя вряд ли он с физкультуры пришел. А меня охватила, легка дрожь, если это чувство можно таковым назвать. Мне было страшно за миссис Пул, вероятно, она многое помнит, не из–за восторга же она упала. Вместе с тем, мне стало интересно. Все это эффект не самого портрета, а изображенного на ней молодого человека из далеких 1960–ых годов. Я такого страха давненько не видел, неподдельного, который обернулся обмороком. Лишь один раз я смог такое лицезреть, когда я с черепом в руках гонялся за девушкой, которая изменила своему парню. Не знаю, один раз решил воспользоваться своим «служебным положением» для того, чтобы отомстить за кого–то, а не за себя. Так вот, она долго бегала сначала по кабинету, а потом в обморок упала. Мне было очень смешно, и не одному мне, а всей школе. Правда, от ее рассказа…

– Помогите, за мной гонялся череп!!! – попробовали бы вы не обратить на это свое внимание, когда девушка бегает по школе и кричит подобное.

Так я отвлекся. Бедной упавшей в обморок учительнице стали оказывать помощь. Кто–то создавал ветерок при помощи импровизированного веера, а кто–то предложил воды.

– Миссис Пул, что с вами!?

– Вы в порядке!?

– Может вам воды?! Живо тащите сюда воду! – примерно вот так все это и выглядело.

К массе зевак присоединился Глен. Он наблюдал за этим с неподдельным интересом, периодически смотря в сторону своей картины. Смешной у него был, конечно, взгляд, но на него заострять внимание я не стал, меня интересовала Пул. А в основном, то, что она скажет. К счастью, она быстро оклемалась, села на скамеечку возле окна и потихоньку стала приходить в себя, пока вокруг нее крутились, словно слуги королевы Елизаветы, учителя и организаторы конкурса. И все же, заговорить быстро она не смогла, все смотрела из стороны в сторону, ее глаза бегали по школе, словно первоклассники. Но, видимо собрав всю свою волю в кулак, пожилая учительница встала со скамейки, гордо подошла к причине своего недомогания.

– Ко…тьфу…кто? Кто автор это картины? Покажись! – дрожащим голосом спросила у толпы своих зевак миссис Пул.

Далее в дело вступает Глен, который, неуверенной походкой утремился вперед, к учительнице. Сзади стоит Уильям и его компании, слегка смеясь, они комментируют всю ситуацию, словно им это нравиться. И среди толпы я, хоть и не сразу разглядел Анну Марию, она стояла рядом с Деборой. Обе были шокированы.

– Это я…мэм…это моя картина! – слабо, но уверенно говорит Ен.

– Откуда…Где ты нашел…тьфу, кого ты нарисовал? – слегка странный вопрос прозвучал из уст миссис Пул. – Где ты видел его?