Каждый день

– Слушай…какая интересная история, какого черта ты мне раньше не рассказал мне!? – с сарказмом и иронией, подкрепляемые небольшой яростью спросил я.

Глен стеснительно улыбнулся и стал разводить руками, показывая, что извиняется за свои действия. Вернее, за их полное отсутствие.

– В свое оправдание скажу, что у Фрэнка я спросил после того, как ты меня спрашивал полученную информацию… – робко уточнил парень.

– То есть ты вообще не особо торопился…секундочку! Ты еще и держал эту информацию долго…!? – спрашиваю с неподдельной яростью я.

– Извини…я забыл…честно! Не трогай меня только!

– Нужен ты мне…тратить на тебя силу свою..пффф… Ладно тебе, все нормально. Все равно ведь рассказал о всем, тоже спасибо… Интересно же.

Звезды, мерцающие на величественном ночном небе, дополняли огромный осколок серебра, называемый луной. Лишь небольшие остатки туч периодически закрывали вид на карту звездного неба. Облака, которые еще можно заметит в божественной гамме ночного неба, дополняют отличный фон для звезд. Они находятся очень далеко от нас, но от этого намного интереснее мечтать. Глена небо не особо интересовало, он все свои камешки бросал. Меня это удивило, разве художник не должен все это любить? Получается, что из нас художник больше я, чем он. В общем–то, так и есть, я тоже художник, но музыкальный как Дебюсси. Мы оба свои импрессионисты, я пишу музыку, а Глен картины. И это здорово, раз это нравится таким девушкам, как Анна–Мария. Кстати о ней, меня давно интересовал один вопрос, может я его уже задавал, да в моей памяти не было такого эпизода. Поэтому задам его сейчас.

– Послушай…а ты когда вообще с Анной…ну…познакомился?! – между делом, тихо спрашиваю я.

– Это очень долгая история… – скрытно ответил Глен.

– Боже мой! Может ты и торопишься куда–то, а лично я нет…ты процедуру уже знаешь… Не расскажешь – полетаешь!

Парень посмотрел на меня скучным и пустым взглядом, словно сейчас из его уст выпадет фраза – ах, ты чертов шантажист!

– О–о–о–о… Этот день я запомнил в самых мельчайших подробностях. – сдался в итоге Глен и начал мне все рассказывать. – мы тогда с классом готовили выступление ко дню независимости. Я спокойно готовился к своему номеру…я тогда Гамильтона играл…сижу, репетирую, а затем моя очередь. И тут со сцены выходит она, в своем роскошном голубом платье… Именно тогда я впервые ее увидел, мы даже обмолвились словами…но я стал нести полную чушь, да и время было выходить. Вот как–то так…потом она, после сцены сказала, что я хорошо говорю. Она только недавно перевелась к нам из другого города… Эх, я даже не знал, что к нам еще кто–то стремится.

– Тебе сколько лет тогда было, а? – меня захватили смутные сомнения.

– 13…

– Так это ты тот парнишка, что на мою голову свалил коробку с гирляндами!

– С чего ты взял! Не…это был не я.

– Да! Точно ты! Сидел что–то мямлил с бумажкой…а затем к тебе девочка подошла, а ты от своих жесток коробку со шкафа скинул на меня! Тебя еще потом какой–то парень окликнул – эй, Гамильтон, пора!

– А да… Наверное.

– То есть, наверное? Ты мне сразу тогда не понравился…не зря я чувствовал подвох.

– Да ты боли не чувствуешь…чего развыступался то!

– Призрачный расизм…

– А что разве не так…?

Сидя с раздраженным взглядом, я начал рычать, делал я это осознанно, чтобы показать ему, как меня это сильно нервирует. Потом, посмотрев в глаза Глена, я тихо, но с особым грубым ревом брякнул в его сторону – черт с тобой, да!

Недолго мы еще просидели на берегу, в начале 3 часа ночи, когда время стало неумолимо бежать вперед в сторону нового дня, я предложил, наконец, разойтись. Глен отправился в сторону своего дома, но обнаружил то, чего он и боялся все время – не найти обратную дорогу. Пришлось мне своего друга вести домой, вплоть до порога его дома. В темноте и правда мало что видно, кроме как совам, ночным змеям и мне. Попрощавшись с ним, быстро оказываться в школе я не стал, решил дойти до нее старым добрым человеческим способом – прогулкой пешком по дороге. Тем более, что погода привлекать меня не перестала, а город я еще осмотреть полностью не успел.

– Хех, ну блин Глен…свалить на меня коробку с рождественскими гирляндами… А я еще думаю…где я мог его видеть?! Точно! Вот память моя, не сразу сообразил! – сказал вслух себе я, глядя на окно в доме Глена, где буквально минуту назад погас свет.

Следующий день я провел в ожидании того, что мне расскажет Глен о выставке. Мистер Петти подавал заявку в школе, поэтому сегодня картину я еще увижу, хотя, еще представляется возможным увидеть ночью, в музее. Перед отправкой на мероприятия, картины финалисты как всегда были вывешены на всеобщее обозрение в школе, разумеется, те, которые представлены учениками этой школе.

– Хорошо сказанул, от Э–Т–О–Й школы, а как будто есть какая–то другая школа в Винсенсе…Боже, почему это так смешно… Сейчас умру от смеха… – сказал вслух сам себе я, умирая от смеха над своими же словами.