Каждый второй уик-энд

– В последний раз, когда я тайком сбегал на всю ночь, чтобы встретиться с девушкой, к концу срока у меня уже была окладистая борода, так что…

Джолин приподнялась на локте.

– Я не верю ни одной части этого предложения.

– Ее звали Стефани, и это того стоило.

Это вызвало у меня смех.

– Может, тебе удастся убедить отца в том, что ты улизнул рано утром?

– Можно попробовать. – Для этого мне пришлось бы заручиться поддержкой Джереми, но в последнее время отношения между нами как будто наладились, так что эта идея не выглядела абсурдной, какой могла бы показаться еще месяц назад. Впрочем, в тот момент, лежа рядом с ней, мне было все равно, в какие неприятности я попаду.

– А как насчет меня? – спросила Джолин. – Я того сто́ю?

Я уже собирался произнести «да». Сказать что-нибудь нелепое – вроде того, что рядом с ней можно отказаться и от солнца, – лишь бы она засмеялась. Но я не стал этого говорить. Джолин была не из тех, кто напрашивается на комплименты. Она скорее делала их самой себе. Поначалу я думал, что она немного тщеславна, но, узнав ее поближе, понял, что все наоборот. Она превращала их в шутку. И напрасно. Она была красивой, забавной и обладала массой других достоинств, в чем я пытался ее убедить, потому что ей это было необходимо. И вместо ответа на ее вопрос я оторвал голову от подушки, приподнял ей подбородок и поцеловал.

Когда мои губы коснулись ее губ, я почувствовал, как она втянула воздух, забирая часть воздуха из моих легких. Это ощущение заставило меня слегка вздрогнуть, но я не отстранился. И сдержать улыбку мне помогло то, что она тоже не отстранилась.

Снова целуя Джолин, я испытывал нечто более сильное, чем воображал в своих фантазиях, – а я много чего нафантазировал после нашего первого поцелуя. Я чувствовал, как бурлит кровь и бешено колотится сердце. Я придвинулся ближе и позволил себе по другому требовательному инстинкту поцеловать ее глубже.

Но на этот раз она все-таки отстранилась.

– Извини, – сказал я, прежде чем она успела отодвинуться еще дальше. – Я не хотел…

Но она не дала мне договорить. Она уткнулась мне в плечо и обвила руками мою талию. Мне не требовалась подсказка, чтобы обнять ее. Я откинулся назад, и она последовала за мной. Я чувствовал, как бьется мое сердце, и воображал, что она тоже это чувствует.

Джолин глубоко вздохнула, потом подняла голову и посмотрела на меня.

– Ты тоже мой любимый человек. – Она смотрела на меня так пристально, что мне показалось, она вот-вот заплачет.

– Я, наверное, сделал что-то не так?

– Нет, ты все сделал так, – сказала она, и мне не понравилось, как она подчеркнула слово «ты». – Я…

Раздался тяжелый стук в дверь квартиры, и я, не задумываясь, крепче обнял Джолин. Стук повторился. Третья серия ударов оборвалась внезапно, и я услышал звук, от которого у меня по спине пробежал холодок ужаса.

– Извини, что так рано, но мне нужно поговорить с Джолин. Мы не можем найти Адама.

– Я думаю, она еще спит, но мы можем разбудить ее, если нужно.

Я попытался пошевелиться, когда расслышал шаги отца и Шелли в гостиной – клянусь, я пытался, – но наши тела так сплелись, а ноги запутались в одеяле. Мы дернулись в разные стороны, и все кончилось тем, что я практически оказался на ней, когда дверь распахнулась.

Джолин

Отец Адама не стал стаскивать его с моей кровати и вышвыривать из комнаты. Нет, все было гораздо хуже. Он просто стоял и смотрел, как Адам слезает с меня.

Я только мельком увидела лицо отца Адама, когда открылась дверь, и оно выражало лишь отчаяние и страх. Я тотчас подумала о Греге, и неважно, сколько минут прошло – одна или десять, – с тех пор как отец обнаружил, что Адама нет в постели, для него, уже потерявшего одного сына, это была целая вечность.

Я нашла почти комичной игру чувств на его лице. Бурный всплеск облегчения, когда ему пришлось опереться о дверной косяк, уже в следующее мгновение сменился таким холодным, жестким разочарованием, что мне стало совсем не до смеха.

Адам пытался объяснить, что все совсем не так, как может показаться, пока слезал с меня.

Да, все прошло гладко. Его отец не произнес ни слова.

Шелли, впервые в жизни, тоже потеряла дар речи.

Адам бросил на меня быстрый взгляд, прежде чем уйти. Ему хватило ума ничего мне не говорить. Его отец явно был не в состоянии произнести хоть слово, иначе я бы сама попыталась что-то сказать.

Когда они ушли, я сказала Шелли правду.

– Мне все равно, веришь ты мне или нет. Но ничего не было. Он пришел вчера вечером, и мы заснули, пока смотрели фильм.

– Я тебе верю, – сказала она. – Ты глупая, и у него из-за этого будут большие неприятности, но я тебе верю.

Мои плечи поникли. Она была права. Мне не хотелось думать об этом, поэтому я увела разговор в сторону:

– Думаешь, мой отец так же разозлится?

Шелли колебалась:

– Наверное, мне следует ему сказать.

Я уставилась на нее, когда соскочила с кровати:

– Это был риторический вопрос, Шелли. Мы обе знаем, что ему все равно.