Каждый второй уик-энд

– И кто из нас чересчур чувствительный? Почему ты делаешь из мухи слона?

– Вовсе нет. – Хотя и да. Как он мог не понимать, что на самом деле это проблема? Разве для него это ерунда?

– Насколько я знаю, у тебя есть парень. – Он произнес это немного рассеянно, и его пристальный взгляд метнулся к моему лицу, как будто хотел засечь мою первую реакцию. От этого у меня еще сильнее сжалось сердце.

– Я бы тебе сразу сказала. Во всяком случае, что-то вроде: «Слушай, Адам, я знаю, что мы не целуемся и все такое, но у меня есть парень, с которым я целуюсь».

Его лицо полыхало огнем.

– Я правильно понял: ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал?

– Нет! Я просто говорю… – Жарко стало и моему лицу, и я отвернулась. Я сама не знала, что говорю, и впервые не могла сказать, краснеет он потому, что я смутила его, или потому, что ему стало стыдно за меня. – Я бы тебя предупредила.

– На случай, если я захочу тебя поцеловать?

Я вскинула руки.

– Во-первых, да. Но в основном – нет.

Краска начала сходить с лица Адама, но задержалась на его ушах. Еще одна вспышка ревности пронзила меня, когда я подумала о том, что Эрике это, наверное, тоже очень нравится.

– Я не знаю, что с этим делать.

– Ну, теперь это не имеет значения. Она уже существует.

– Это самый странный разговор из всех, что мы когда-либо вели.

– Скажи спасибо Эрике.

Адам

В субботу вечером, выходя из квартиры Джо, я наткнулся на отца в коридоре. Он чинил один из вечно мигающих светильников, предварительно обесточив сеть. Я поднял бровь, удивленно разглядывая пару фонариков, аккуратно разложенных на полу позади него.

– Пытаюсь не убить себя проводом под напряжением, – объяснил он, спускаясь с маленькой стремянки. – Уже поздно, но я хочу, чтобы к утру все было отремонтировано и заменено. – Он вытащил свой сотовый телефон и постучал по экрану. В динамике послышался голос Джереми.

– Готово?

– Да, – сказал отец. – Иди врубай выключатель для шестого этажа.

Цепочки ровных, ярких огоньков зажглись по обеим сторонам коридора. Папа усмехнулся.

– Получилось? – спросил Джереми.

– Один этаж готов, осталось еще пять. – Отец оглядел идеально работающие светильники и, нагнувшись, чтобы сложить стремянку и подхватить ящик с инструментами, обратился ко мне: – Нам бы не помешала твоя помощь. – Он старался не смотреть на меня. Не знаю, то ли не хотел видеть мое лицо в момент отказа, то ли думал, что, избегая визуального контакта, скорее получит от меня согласие. – Ладно, – сказал он, так и не дождавшись моего ответа. – Я дал тебе шанс поступить по-мужски, но если ты предпочитаешь отмалчиваться, как мальчишка, тогда я решу за тебя. – Он прошел мимо меня, как случайный прохожий на улице. – Бери фонари и жди меня на пятом этаже.

Мы молча ремонтировали правую часть этажа – четыре лампы, – и, несмотря ни на что, я был впечатлен мастерством отца. Я знал, что в свое время они с мамой разобрали наш дом практически до последнего гвоздя и построили его заново, но основные работы проходили, когда я был слишком маленьким, чтобы понимать, какие навыки пришлось приобрести отцу. Он совмещал в одном лице электрика, сантехника, архитектора и плотника. И весьма успешно. Мама занималась дизайном, хотя не ограничивалась лишь выбором цвета краски. Она заново полировала полы и восстанавливала камины; мастерила мебель и укладывала плитку. Оглядывая этот коридор, я не мог не думать о том, как бы ей хотелось быть здесь, работать с нами.

Выражение моего лица, должно быть, выдало что-то из этих мыслей, потому что отец остановился в процессе укладки проводов для следующего светильника.

– Что с лицом?

Я протянул ему еще одну заглушку. Сказались то ли поздний час, то ли моя усталость, но я решил ответить ему честно:

– Маме бы это очень понравилось.

Я заметил, как на его губах заиграла улыбка, когда он снова принялся за работу.

– Я когда-нибудь рассказывал тебе, чем мы занимались в наш медовый месяц?

– Папа. – Я надеялся, что он услышал предупреждение в моем голосе.

– Нет-нет. – Он отмахнулся и продолжил: – Мы только что купили дом, так что у нас не было денег, чтобы куда-то поехать. Тогда мы решили отправиться в Поконос и снять там небольшую хижину в горах – дело было летом, так что нам не угрожали толпы лыжников. Мы не торопились в дороге, ехали по проселкам, останавливались где хотели. И вот, когда мы были в пути уже около часа, твоя мама внезапно хватает меня за руку и кричит, чтобы я остановился. Я так сильно жму на тормоза, что у нас обоих на груди остаются синяки от ремней безопасности.

– Она увидела, как олень выскочил на дорогу или что-то в этом роде? – спросил я с любопытством, несмотря на желание оставаться безучастным.

– Кто-то распахнул двери в большой старый сарай, она случайно посмотрела в ту сторону и увидела то, что, как она клялась, было столовым гарнитуром XIX века из дуба радиального распила.

Я рассмеялся, живо представляя себе маму. Это было так на нее похоже.

– Наш обеденный стол? – спросил я, уже зная ответ.