Каждый второй уик-энд

– Можешь. Так вот, я жалуюсь, а ты в конце говоришь мне, что я уже достаточно настрадался, чтобы написать книгу. И меня цепляет эта идея. Я пишу книгу, она находит отклик в мире, и вдруг киношники стучатся в мою дверь, умоляя о правах на фильм. Я отказываюсь, потому что к тому времени уже слишком разборчив и знаю себе цену, чтобы думать о продаже своего искусства. Мы все еще общаемся, но оба заняты – у тебя так и вовсе нет ни минутки, даже некогда прочесть мою книгу.

– Будущая «я» что-то начинает меня утомлять.

– Наконец ты читаешь мою книгу, после провала с финансированием твоего последнего фильма. Ты признаешь гениальность моего произведения и хочешь снять фильм. Я никогда не мог сказать тебе «нет», так что соглашаюсь. Спустя три года мы оба стоим на сцене и держим в руках свои «Оскары»; ты – за режиссуру, а я – за адаптированный сценарий. Это великая ночь, и после нее будет еще много великих ночей.

– Вау, – произнесла я хриплым голосом, и дрожь побежала вверх по моему телу. Не из-за профессионального успеха, который он видел в нашем будущем, а потому что он видел нас вместе. Не только на год или на время учебы в колледже, а навсегда.

Адам пожал плечами:

– Я думаю, что возможны оба варианта будущего, но мой мне нравится больше.

– А как насчет Эрики 2.0?

– Кому нужна Эрика, когда есть ты?

Дрожь прошла по рукам, и мне пришлось крепко сжать их. Но я не управляла собой, сердце будто разучилось биться, а легкие – удерживать воздух. Не имело значения ничего, кроме того, что я видела на лице Адама – простой, неосознанной честности. Моя версия будущего казалась гораздо более правдоподобной, но я решила притвориться, хотя бы на некоторое время, что его фантазия может стать реальностью. Что мы навсегда останемся в жизни друг друга.

– Из тебя мог бы получиться хороший рассказчик, – мягко сказала я. – И все это ты придумал за два часа?

– Может быть, я уже думал об этом – во всяком случае, обо всем, что связано с колледжем.

Я ничего не ответила. Кто бы знал, что он думает о таких материях, строит планы с моим участием… что он способен выдернуть людей из их жизни и привить, как растение, к своей жизни, сделать их лучше, сильнее… Иногда мне даже не верилось, что бывают такие личности, как Адам. А порой я думала, как это несправедливо, что он может быть таким, а я не могу.

Адам

Джолин молчала всю обратную дорогу до дома. Не потому, что злилась или даже грустила, просто… притихла.

– Мы смотрели фильмы и похуже, – я нарушил затянувшуюся паузу.

– Что? – переспросила она, не поднимая глаз. Мои пальцы чесались от желания прикоснуться к ней, скользнуть по ее ладони. Я зашел слишком далеко с нашим будущим, планированием нашей жизни. Я знал, что глупо этим заниматься, когда нам нет и шестнадцати, но Джолин всегда подталкивала меня к безрассудным, невозможным фантазиям. И теперь мое сердце ныло от сознания того, что у нее на сердце тяжесть.

– Эта хрень, на которую мы потратили два часа. Разве тебе не хочется разорвать ее на кусочки?

Она пожала плечами.

Я замедлил шаг, когда мы подошли к дверям дома.

– Это из-за того, что я сказал? О нашем будущем? Ну, ты же понимаешь, я просто придумывал на ходу.

– Я знаю. Просто… – Она закусила щеку. – Ты действительно думаешь, что у нас будет хоть что-то из этого?

Я ответил на автомате:

– Я думаю, у нас получится столько, сколько мы захотим.

Выражение ее лица немного смягчилось, когда она посмотрела на меня. Я готов был поклясться, что она сейчас заплачет, и мое сердце сжалось, но она отвернулась и пробормотала что-то о том, что ей нужно лечь, потому что у нее болит голова.

– В твоей квартире? – недоверие окрасило мой голос. Джолин никогда добровольно не запиралась в отцовской квартире. Только если бы голова у нее буквально раскололась надвое, я бы понял ее решение вернуться к Шелли. – Мы могли бы пойти посидеть где-нибудь или…

– Я найду тебя позже, если пройдет, хорошо? – Она не оглянулась, когда начала подниматься по лестнице.

В отличие от Джолин, я не испытывал такого страха перед отцовской квартирой. Вот уже полгода мы приезжали сюда каждый второй уик-энд. Отец не слишком дергал меня из-за того, что большую часть времени я провожу с Джолин, а остальное время – за закрытой дверью спальни. Меня тошнило от самой необходимости находиться здесь, но я придумал способ свести наше общение к минимуму.

И это работало.

И отец как будто смирился с этим.

Когда я закрыл за собой дверь квартиры, папа и Джереми отвлеклись от горы старых металлических крышек выключателей, вываленных на журнальный столик. Насупленный скорее из-за поспешного ухода Джолин, чем из-за чего-либо еще, я коротко поприветствовал отца и попытался проскользнуть в свою комнату.

– Адам, стой, – сказал отец. – Почему бы тебе не помочь нам?

Хотя вопрос был риторическим, я ответил так, как будто не догадывался об этом:

– Перечислить тебе причины?