Казус белли или цейтнот резидента

— Поезжайте в Ле-Мож. На уничтожение в салоне моих отпечатков пальцев время не тратьте — я все протер, пока ждал вас. Бросайте машину на ближайшей стоянке и добирайтесь до Парижа своим ходом, иначе дальше первого встречного жандарма вы не уедете. И еще — если в ближайшие два дня я не свяжусь с миссией, заявите в комиссариат об угоне пикапа.

— Я не настолько глупа, чтобы не знать, как мне поступить…

Она неожиданно замолчала, разглядывая свете приборного щитка вылезшую из-под рукава куртки Белбороды светлую полоску манжета его рубашки. Потом вздрогнула и закончила:

— Как и до того, каким образом вам досталась одежда и эта машина!

Она протянула руку, быстро колупнула ногтем на полоске светлой материи бурое пятно крови и, будто ожегшись, отдернула ее обратно.

— Здесь вы не правы, — тихо проговорил Иван. — Эта мразь получила по заслугам!

— Отойдите от меня, — устало попросила она. — Посчитаю за счастье никогда с вами больше не встретиться.

Ей стало вдруг зябко.

— Убирайтесь!

Она неожиданно почувствовала к этому сильному красивому мужчине ненависть.

Машина взревела. С утопленным до отказа в пол акселератором рванула назад по слякоти на дорогу; нервно развернулась и, напоследок мигнув стоп-сигналом, устремилась к шоссе.

Нахмурившись, Белборода смотрел ей вслед.

Девятнадцатилетний Виктор Жене вышагивал по автобусной остановке, не решаясь зайти внутрь автовокзала. В его карманах не было ни гроша, и он ломал голову над тем, каким образом уехать из Ле-Можа утренним четырехчасовым рейсом.

С четырнадцати лет он жил исключительно за счет женщин. Но последняя его интрижка, из-за которой он оказался в Ле-Може, сыграла с ним злую шутку. Очередная пассия, застукав его за потрошением хозяйского секретера в поисках денег, с треском выдворила его за порог. Поскольку городок был мал, а встречаться с обманутой в своих лучших чувствах любовницей после скандала Виктору очень не хотелось, он посчитал за лучшее скорее отсюда ретироваться.

— Стерва! — процедил он сквозь зубы и смачно сплюнул себе под ноги.

Без денег его никто в автобус не посадит, хоть тресни, а оставаться еще на один день в городе, пока удастся поймать попутку, он не желал. Впрочем, была еще одна причина, по которой он стремился скорее отсюда скрыться, и она заключалась в старшем брате той самой пассии, у которой хотел разжиться деньгами. Брат ее, старшина Девюж, унтер-офицер жандармерии, при их встрече в самом разгаре скандала по поводу взломанного секретера произвел на Виктора неизгладимое впечатление. Если бы он не захотел замять скандал, чтобы не выставить свою сестру на посмешище, то Жене давно бы уже сидел за решеткой в местном участке.

Он был близок к отчаянию, когда позади себя услышал легкие шаги.

Жене обернулся и оказался лицом к лицу с очень симпатичной брюнеткой, одетой в джинсовый костюм, плотно облегающий аппетитную фигурку, как соблазнительную ножку чулок. От одного ее вида у него перехватило дыхание.

«Вот это куколка! — вожделенно подумал он, обводя горящим взглядом выпуклости ее тела. — Бог наконец-то услышал мою просьбу. Вот кто оплатит мои дорожные расходы и, может, кое-что еще!»

С первого же взгляда он определил, что она не местная, хотя и держалась довольно уверенно. То обстоятельство, что она не направилась прямиком в автовокзал, где было сухо и тепло, а предпочла прятаться от дождя под узким козырьком остановки, утвердило его в этом мнении окончательно.

Низким грудным голосом Римма обратилась к нему:

— Не скажите, во сколько прибывает экспресс до Нанта? Если не ошибаюсь, что-то около четырех, я права?

— Он будет здесь в четыре ноль три, — кивнул Виктор. — Минута в минуту. Можете не сомневаться.

На самом деле он понятия не имел о точном прибытии автобуса, но посчитал за лишнее сообщать об этом.

— Благодарю.

Женщина зашла под навес и отряхнула с мокрых волос влагу. Ее коротко остриженные волосы затопорщились в разные стороны. Стеснительно улыбнувшись, она порылась в сумочке, достала расческу и стала приводить себя в порядок.

При виде ее сумочки, раздутой, будто пивной бочонок, у Жене от жадности едва не потекли слюнки. Опрятный вид женщины, дорогая косметика, — а уж он-то знал в этом толк, — подсказывали ему, что там должно быть достаточно денег, чтобы можно было обо всем позабыть, махнуть на Лазурный берег и как следует оттянуться. Он бы не отказался прихватить с собой и эту симпатичную кошечку. И это не было бы похоже на соблазнение тех толстозадых ведьм, с которыми ему приходилось иметь дело.

Перспектива его воодушевила, и он стал подумывать, как лучше подступиться к женщине.

Римма огорчилась бы, знай, что наметанный глаз Виктора с точностью до года установил ее возраст. Однако это его ничуть не смутило. Он решил во что бы то ни стало завладеть и ее деньгами, и ею самой.

Его вновь охватил азарт охотника. Он встрепенулся, весь подобрался и расцвел своей коронной улыбкой невинного младенца, предпочтя ловить на «живца». Пускай она сама попробует его соблазнить, а уж потом, когда коготок увязнет, он с ней сделает все, что захочет!